Вокруг начинается какая-то суета. Лорка встает, ее место занимает какой-то бородатый мужик, весь в белом. Врач? Да, точно.
— Как вы себя чувствуете? Говорить можете? Вы меня слышите?
Блин, сколько вопросов сразу-то… Как чувствую? Как с похмелья… Но в груди уже не болит. Могу ли говорить? А вот сейчас и узнаем…
— Д-д-да, — надо же, могу! Не шибко уверенно, но получается. Слышу ли я его? Да уж точно слышу, раз отвечаю!
— С-с-спаси-бо, — кое-как произношу я. Нет, чуть подожду еще. Почему-то я уверен, что уже через несколько секунд смогу сказать лучше.
— Спасибо, Лора. И вам, доктор, спасибо, — а ведь не ошибся! Правда, могу! — Мне лучше. Намного лучше.
Пытаюсь подняться. Нет, пока еще не встать, на такое сразу не решусь, но хотя бы полусидячее положение принять. Доктор, Лорка и неведомо откуда появившиеся медсестры всем скопом накидываются и укладывают меня обратно. Ладно, медики, хрен бы с ними, но Лорка-то куда? Уж могла бы привыкнуть к шелевским фокусам…
Глава 39
О-о-ох… Сколько же всего не знаю я ни об окружающих меня людях, ни об Империи вообще… Как говорится, «век живи, век учись, а дураком помрешь». Ну, дураком я совсем недавно уже помирал, хватит с меня таких неприятностей, так что будем жить дальше и прилежно учиться.
Дабы не выносить сор из избы, то есть из особняка, Императорское общество Золотого Орла поручило расследование инцидента между двумя своими членами еще одному своему же члену — капитану-советнику Стеннерту. Надо полагать, решили, что раз он чиновник министерства внутренних дел, пусть и не полицейский, то справится с этим лучше других. Стеннерт справился.
Начал он с того, что посадил меня писать изложение событий с моей точки зрения, потом велел написать второй экземпляр, потом мне пришлось тоже в двух экземплярах писать докладную о своей недолгой загробной жизни, а потом господин капитан-советник задал мне кучу вопросов. Допрос проходил неспешно, потому что протокол Стеннерт вел сам, никто другой при этом не присутствовал. А когда он посчитал, что его профессиональное любопытство я удовлетворил, и сам рассказал мне интереснейшую историю.
Оказывается, господин Кройхт (Петровым его называть как-то уже не особо хотелось), первоначально делал в Империи карьеру на ниве государственной службы. Причем, как я понял, карьеру, очень даже неплохую. Его даже прочили чуть ли не в министры (чего именно, Стеннерт умолчал), но тут произошла неприятная история — Кройхт решил жениться.
Что тут было неприятного? Да все! Бездетность попаданцев секретом давно не являлась, поэтому родители девушки, в которую влюбился Кройхт, его сватовство категорически отвергли. Аристократическому семейству, которое Стеннерт, естественно, не назвал, требовались прямые потомки, пусть и по женской линии, и отдавать единственную дочь за бесплодного жениха они не собирались. Однако же между Кройхтом и его избранницей успела-таки проскочить искра взаимных чувств, и однажды благородная барышня попросту сбежала из дома, дабы сочетаться браком со своим возлюбленным. Но родители новобрачной не успокоились и задействовали все свои возможности, каковые оказались очень даже немалыми. Сначала Имперская Палата Чести признала брак недействительным с момента заключения, затем несостоявшуюся супругу принудительно вернули в родительский дом жандармы, а уже в самом скором времени семья подыскала для дочери другого жениха. Вот только несчастная девушка умерла прямо в ночь накануне свадьбы, и, если я правильно понял намеки Стеннерта, это было самоубийство, хотя следствие «установило» какую-то естественную причину. Кройхту пришлось уйти в отставку без пенсии, правда, его почти что сразу поставили на малозаметную в общеимперском масштабе должность канцлера Императорского общества Золотого Орла. Изрядную степень влияния на жизнь Империи Кройхт себе таким образом вернул, но на его публичной карьере был поставлен крест.
Черт, а ведь помню же, каким печальным выглядел Кройхт, когда рассказывал мне о попаданческой бездетности… Ну да ладно, винить мне себя не в чем. Не я же сам за собой устроил слежку, чтобы Кройхту стало известно о лоркиной беременности! Но вот для чего Стеннерт поведал мне эту грустную историю? Поскольку никаких мыслей на эту тему у меня не нашлось, я просто задал капитану-советнику прямой вопрос, получив ответ, назвать который прямым не смог бы при всем желании.
— Видите ли, господин Миллер, — устало сказал Стеннерт, — если я все правильно понимаю, в самом скором времени у вас будет возможность оказать некоторое воздействие на решение участи государственного лейтенанта-советника Кройхта. Поэтому я посчитал справедливым, чтобы вам стали известны изложенные мною обстоятельства.