— Лиственница, — со знанием дела отметил мужик, и, видя, что его не поняли, пояснил: — Лиственница, говорю. Дерево прочное и не гниет очень долго. Бревнам лет полста, не меньше.
Ни хренашеньки! Полсотни лет, значит… И за полвека никто его тут не видел. Чертовщина какая-то! А мужичок из военных, похоже, «полста» только у них в речи встречается. В мое время встречалось, во всяком случае. Хотя черт его знает, так-то у него речь обычная простонародная, хотя и городская, деревенские по-другому говорят. А что ж он тогда в деревне живет? Я поймал себя на том, что размышляя об этом мужике, мой мозг изящно увернулся от мыслей про невозможный мост. Ну да, почему городской мужик живет в деревне и по какой такой причине он вставляет в обычную речь военное «полста», — это все логическим путем установить можно. А если не получится, так самого мужика и спросить. Но вот установить, как сюда несколько часов назад попал мост, которому не меньше пятидесяти лет — это фигушки. И спросить тоже не у кого. То есть спросить-то можно, а вот с ответом будет куда как сложнее…
— Вчера, значит, моста не было? — все-таки я решил повернуть мысли в более актуальном направлении.
— Вчера? — усмехнулся мужик. — Его и сегодня-то с утра не было!
— Но как же? — подала голос рыженькая, которую, как я понял, звали Алиной.
— А черт его знает, — пожал плечами мужик. — Я вот чего еще не понимаю… На хрена он вообще тут нужен?
— То есть — на хрена? — удивился я.
— Не ведет он никуда. В Наташку идти, речку переходить не надо. К консервному заводу или поселку заводскому вообще от станции в другую сторону. А туда, — мужик махнул рукой, показывая через мост, — если пойти, только в лес углубишься, и все.
И то правда. Мост располагался справа от тропы (справа, это если идти от станции), и ни к нему, ни за ним, никаких признаков постоянно используемого пешеходами пути не наблюдалось.
— В Наташку — это в Натальины Дворы? — я захотел уточнить название деревни.
— Ага, — лицо Алинки просияло радостной улыбкой, — здесь все так говорят. Прикольно!
Прикольно, хех… Девочке тоже не хочется заморачиваться невесть откуда взявшимся инженерным сооружением. Но интересно же!
Мужик неспешно прошелся по мостику туда и обратно. Хм, действительно, мостик, не обман зрения. Его примеру последовал спутник рыженькой Алины, Сергей, если я правильно понял. Молодой человек даже потоптался на мостике, словно проверяя, не рухнет ли он. Не рухнул.
Алина извлекла из сумочки смартфон и принялась с радостным хихиканьем фотографировать Сергея, тот начал вовсю дурачиться, принимая всяческие горделивые позы. Мы с мужиком переглянулись и оба понимающе хмыкнули. Молодняк, блин…
— Дядь Коль, давайте вас сфоткаю! — девушка сделала приглашающий жест в сторону моста. — И вас тоже! — так, это уже мне персональное приглашение.
— Федор, — представился я и тут же добавил: — Михайлович.
— Прямо как Достоевский, — мужик не подкалывал, просто отметил факт. Однако ж знает, как Достоевского звали, стало быть, и культура какая-никакая налицо. — А я Николай, — он протянул руку, и мы скрепили знакомство.
— Сергей! Алина! — представились молодые.
Что ж, приличиям мы дань отдали, и в честь такого случая решили сделать Алине приятное. Встали на мосту — ну ни дать, ни взять, три богатыря, только что в пешем строю. Я, конечно, на Илью Муромца не тяну, но воспользовавшись привилегией старшего по возрасту, встал в центре, Николай, заняв место по правую руку, изобразил Добрыню Никитича, Сергею достались место по левую руку и роль Алеши Поповича. Дурачились, не без того. И рожи строили важные да решительные, и принимали позы типа «герой-победитель», ну что делать, нашло такое настроение.
— Сереж, меня сфоткай! — потребовала Алина.
Заняв место на мосту, девушка показала нам настоящий мастер-класс дурачества. Уж в какие только позы она на мосту не вставала — от романтических до эротических, а закончила вообще «ласточкой». И все это со звонким веселым смехом. Радости, короче, полны трусики.
— А теперь давайте сделаем селфи все вместе!
Алина загнала нас на мост и вручила телефон Сергею, сославшись на то, что руки у него самые длинные.