-Бабушка не знает, что за преступление они совершили, а ты знаешь?
Дядя вытирает ладонью покрасневшее лицо и молчит.
Новости о смерти его брата застали его в врасплох.
-Родители знают лишь то, что успел им сказать дядя Вильям. Ты родилась больной, и они вылечили тебя магией, а это запрещено, - отвечает Линда.
-Почему лечить людей магией это опасно? – заваливаю я вопросами. – Разве это не должно быть прогрессом в лечении? Чудом современного общества?
-Организм сложная штука, - прокашливается Виктор и продолжает. – Играя с ним можно сделать только хуже, поэтому принят закон, разрешающий лечение магией только при наружных травмах. Например, царапинах, сломанных костях или наложенных проклятий, когда известно, как и почему это появилось.
-Обычно, волшебник, исцелённый магией, умирает в течении, какого-то времени. А ты осталась жива, - Линда встаёт с места и подходит к окну. – Они сделали, что-то намного хуже, чем всем сказали. Иначе за тобой не было бы такой охоты и нам бы не пришлось сбегать из Фиртинии и жить без магии, как изгои, - я молчу, обдумывая её слова. -Мама вообще была не в восторге от этой идеи, но выбора у неё не было.
-Мне жаль, что вам пришлось через такое пройти из-за меня, - извиняюсь и встаю с нагретого места.
-Куда ты? – останавливает меня дядя.
Я долго смотрю на него, испытывая исполинское чувство вины. Я испортила всем им жизнь, сама того не подозревая.
-Я не хочу быть для вас грузом и здесь больше не останусь.
-И куда ты пойдешь? – спрашивает Линда, кивая за окно. – Там уже темно.
Об этом я не подумала. Мне действительно некуда идти, но что делать? Жить с этой семьёй я никогда больше не стану, а во Фиртинию вернуться не готова. Уж точно не сейчас.
-Оставайся на ночь у нас, - предлагает дядя. – Обдумай всё хорошо и на утро сообщишь своё решение.
Он уходит на кухню, а расстроенная Линда закрывается в ванне.
Этот разговор навсегда оставит след внутри нас.
***
Рони теперь живёт в моей прошлой комнате и после всех вечерних процедур, я захожу к ней в спальню, чтобы пожелать приятных снов, но обнаруживаю, что сестра даже не планирует готовится ко сну.
Вокруг неё разбросаны цветные карандаши и альбомные листы бумаги, а сама Рони, увлечённая рисованием, кажется, не замечает моего присутствия.
Когда-то серые стены, окрашены в темно-синий цвет, а на их поверхности, наклеены любимые персонажи Вероники из неизвестного мне аниме-мультика. Не могу не улыбнуться, заметив плакат Джордана среди всех рисунков и постеров. Как мило, что она не сняла того, кто придавал мне силы вставать по утрам и дарил надежду на лучшую жизнь.
-Ты давно здесь? – спрашивает сестра, вытаскивая наушники из ушей.
-Нет, только зашла, - отвечаю я и подхожу ближе к рисункам. – Ты потрясающе рисуешь!
-Спасибо, - отвечает она, смущаясь. – Маме не нравится.
-Маме всегда всё не нравится, - смеюсь я, и Рони улыбается.
Она закидывает правую руку за спину и достаёт сложенный в несколько раз листочек.
-Я нашла твой рисунок, - протягивает его мне. –Что это за вещь?
Разворачиваю лист и рассматриваю изображенный на нём эскиз кулона. Конечно, он не перенёсся со мной во Фиртинию, я уронила его за диван в тот момент, когда Мишель вошла в комнату.
Достаю из кармана домашних штанов медальон и протягиваю сестре.
-Это телепорт, - говорю правду.
-Значит, все ваши сегодняшние разговоры не шутка, мы правда волшебники? – как-то грустно спрашивает она.
-Ты всё слышала? – Рони кивает.
Присаживаюсь рядом и обнимаю за плечи.
– Я всё исправлю, Рони. Не знаю, как, но я сделаю всё возможное, чтобы вернуть тебе жизнь, которую ты заслуживаешь.
На её детские глаза наворачиваются слёзы. Она смахивает их одной рукой и прижимается ко мне.
-Я люблю тебя, Веня.
-Я тоже тебя люблю, одуванчик.
Мы сидим несколько минут в объятиях друг друга, а после ложимся вместе на тесную односпальную кровать.
-Расскажи мне какая она, Фиртиния? - просит сестра, укрываясь одеялом.
-Очень красивая, - шепчу я.
-А там русалки есть?
-Целое озеро.
Сквозь темноту я вижу улыбку Рони. Мне нравится радовать её. Люблю, когда она смеётся.
-А феи? – кусая нижнюю губу, спрашивает она.
-Огромное поле, - засыпая, отвечаю я. –Ты увидишь его, когда в восемнадцать лет отправишься в школу «Шторма».
-Мама мне этого не позволит, - расстраивается сестра.
-Я это исправлю, - бубню я в подушку. – Я всё исправлю.
Говорю это и крепкий сон накрывает с головой.
(В) Глава 46. Кто прошлое помянет…
Утро начинается неоднозначно. Всё произошедшее вчера кажется сном, и я оглядываюсь, чтобы убедиться в обратном. Синие стены, разбросанные по полу рисунки. Да, точно, я всё ещё на земле в квартире дяди с тётей, а рядом со мной сопит маленькая Рони.
Тихо выхожу в коридор, чтобы не разбудить остальных и пробираюсь на знакомую кухню. На часах внутри печки показывает восемь утра, вновь я проснулась раньше остальных.
Перед глазами, заваленный фантиками от конфет обеденный стол и грязные кружки, с застывшими внутри следами вчерашнего чая. Будь здесь Мишель уже давно бы отгрызла всем головы за такой беспорядок.