Заворачиваю за школу и несколько минут иду через дворы домов. Больница была в нашем городе одна. Поэтому ошибиться с дорогой было невозможно. Старое двухэтажное здание с деревянными окнами, как из типичных ужастиков уже виднелось вдалеке, и я ускорила шаг. Большие крашенные в белый цвет двери, скрипя открылись и из них вышла пожилая женщина. Я немного придержала дверь, помогая бабушке выйти и проскочила вовнутрь. Холл больницы выглядел немного лучше, чем всё здание снаружи, а в сравнении со всем нашим городом тут было вполне себе современно. Высокие потолки с лампами, свисающими с потолка, как в загадке про грушу, ровные беленные в голубой стены и стойка регистратуры, оборудованная новым телефоном и автоматической кнопкой вызова врача.
Девушка лет тридцати пяти пристально рассматривает меня, а после задает вопрос, который ей видимо очень хотелось задать.
-Вы заблудились? – как-то высокомерно прозвучал её прокуренный голос.
-Мм... нет, - из меня вырывается смешок. – Здесь лежит мой... - «кто?» – Старый друг. Его можно навестить?
-Как зовут вашего друга? – спрашивает она, утыкаясь носом в бумаги.
-Никлаус Робертсон, - отвечаю я, но едва это сказав вижу парня, выходящем с лестничной площадки.
-Венера? – останавливается он, пуча на меня глаза.
-Это он? – спрашивает дежурная, глядя на то, как мы столбом стоим друг на против друга.
-Да.
От частых пьянок лицо Ника опухло, а под глазами проявились более четкие синяки. По его взгляду кажется будто, он всё ещё пьян, и я бы не удивилась будь это на самом деле так.
-Ты чего здесь? – сердце обливается кровью от его внешнего вида и голоса человека, решившегося сдаться.
-Я пришла к тебе. Хочу поговорить.
-О чём нам с тобой разговаривать, Венера? Ты уже сделала всё, что хотела. Зачем пришла сюда? Посмеяться надо мной? - говорит он, словно держа ком в горле. – Смотри я спился. Опять. Но для тебя это не новость, иначе бы ты не пришла. Ты всегда приходила забирать меня отсюда, - добавляет он грустно.
Мне всё равно, что этот разговор происходит на глазах врача, я хочу поговорить именно сейчас.
-Я хотела извиниться, - на удивление самой себе, говорю я.
-Что? – более спокойно, но не менее удивлённо спрашивает Ник. – За что?
Формулирую правильно мысль и отвечаю конкретно.
-Извини, что я злилась на тебя и держала всё это время обиду. Я считала, что ты во всём виноват. В большинстве случаев. Но я сама виновата. Виновата, что не уходила и терпела. Была не уверенной и жалкой, - хмыкаю я. – Очень жалкой. Прости за это.
Он удивленно хлопает глазами.
-Я никогда не был достоин тебя и прекрасно знал это. Всегда знал, поэтому и вёл себя, как мудак. Глупо, но я такой. Ты правда нравилась мне и мне жаль, что я обидел тебя. Ты этого не заслуживала.
Я улыбаюсь, ощущая, как груз на моих плечах стал легче.
-Спасибо, - говорю я и разворачиваюсь, чтобы уйти.
-Постой, - кричит Ник и обнимает меня, когда я только поворачиваюсь. –Я смогу исправиться? Скажи мне.
Я молчу, не веря своим ушам.
-Ты сможешь всё, Ник.
Он обнимает меня ещё крепче и ели слышно шепчет:
-Спасибо.
Оставляю его в холле с дежурной расписываться в документах, а сама выхожу на улицу.
Я простила его. Я простила себя.
Не верится, что я сделала это. Взяла наконец жизнь в свои собственные, да пока ещё хрупкие, но руки. Может всё куда проще, чем нам кажется на первый взгляд.
-Добрый день, Венера, - грубый мужской голос звучит неподалёку.
Я резко оборачиваюсь, не ожидая подобного и с перепугу чуть ли не падаю на землю.
-Ох, я не хотел вас напугать, - говорит Эндрю Харрис и рассматривает меня снизу-вверх, как маньяк. – И что мой сын в тебе нашёл?
Только успевает сказать он, как тут же кто-то хватает меня за руки, и выгибая их за спину, заставляет встать на колени.
-Мне больно! - кричу я, сопротивляясь.
-Потерпи немного, - ехидно произносит Эндрю, вытаскивая медальон из-под рубашки.
Он произносит заклинание и портал красного цвета открывается в воздухе.
-Тебя уже заждались.
***
Темное, пустое и очень холодное место. То, где я просыпаюсь после того, как теряю сознание в портале. Очень странная реакция тела на стресс, но довольно привычная. Давно я не испытывала этого жуткого ощущения падения в пропасть. Кости ломит, а мышцы болят, как после интенсивной тренировки. Кажется, будто меня пинали и били до тех пор, пока я не выключилась, но вот только этого не было. От чего же тогда так плохо?
Оглядываюсь вокруг, но не понимаю, где нахожусь. Вокруг царит мрак, а из темноты слышен топот маленьких мышиных лап, бегающих по лужам. Стук чьих-то каблуков, не спеша, спускающихся по лестнице, режет слух. В помещении загорается свет, и я непроизвольно щурюсь от неожиданного появления в потолке ярких огней. Теперь мне слабо удаётся разглядеть комнату, в которой я сижу. Вернее, мне показалось это комнатой, когда освещение упало на односпальную аккуратно заправленную фиолетовым пледом кровать, но повернув голову немного левее, я увидела высокие железные решётки. Их прутья уходят глубоко под бетонное покрытие, а расстояние между ними едва позволит просунуть кисть. Я никогда не была преступницей, но сейчас, как самый настоящий бандит оказалась за решёткой.