- Ну, попробуй! - он бросал ей вызов?? - ты даже подойти боишься, не то что на путь истины меня ставить. У самой коленки трясутся как у девственницы в тёмном переулке. Прикрыв глаза, мужчина отчего-то на миг задумался. Что с этой девчонкой не так? Нет бы сидеть и не высовываться, так она сама лезет нарожон. Словно овечка, пришедшая в лес, прямо к логову злого голодного волка. Джон похлопал по пустому месту на диване, показывая присесть.
Губы девушки сжались в тонкую полоску, а руки нервно сминали подол платья. Она понимала, что словами и действиями мужчины руководили эмоции, поэтому готова была простить ему даже такие слова. Изначально она пришла для того, чтобы отчитать его, но сейчас хотелось помочь. Помочь принять себя настоящего.
Агата послушно присела на диван, но в глаза не смотрела, предпочитая сосредоточиться на первой попавшейся точке пола.
- На пути в подвал я встретила человека. Кого-то доброго, сострадательного, возможно заботливого. Полная противоположность Даррена Джонатана Смита, который создал для себя образ холодного и жестокого человека, а теперь пытается его придерживаться, — девушка ухмыльнулась и наконец решилась взглянуть на Джона. Дрожащая рука сама потянулась к его щеке. — ты не такой, Джон. Зачем ты это делаешь?
Все произошло в один миг. Подмяв девушку под себя, он оказался сверху, прижимая тело девушки к мягкой поверхности дивана собой. Он не делал ей больно, лишь держал вот так, доминируя, не позволяя двинуться ни влево, ни вправо ни одной конечностью.
- Откуда тебе знать какой я? - он дышал тяжело, то ли от ярости, то ли от перевозбуждения. Вот она - вся в его власти, такая беззащитная, такая невинная. Пришла помочь. Пф, Что за бред?! Ему не нужна помощь маленькой глупой овечки. Он сердитый серый волк, которого все боятся и не суются в лес.
Агата, оцепенев от страха, смотрела широко раскрытыми глазами на Джонатана. Уперевшись руками в его грудь, она попыталась оттолкнуть его от себя, но сил было явно недостаточно для того, чтобы противостоять взрослому мужчине. Девушка очень боялась того, что тот мог совершить что-то необдуманное и поэтому была просто обязана привести его в чувства. Говорить получалось с трудом, как и сохранять спокойный тон в голосе:
- Ты пытаешься скрыть свои хорошие стороны от окружающих, но я все видела. Ты и сейчас делаешь это, чтобы в очередной раз доказать, какой ты плохой и запугать меня. поэтому, — Агата прикрыла веки, чувствуя, как бешено колотится собственное сердце. — отпусти меня.
- Вот еще, - сказал, как отрезал. Он не собирался ее отпускать, не в этот момент. "Надо ее хорошенько проучить, чтобы не совала свой нос куда не следует" - подумал Джонатан, - "она слишком много себе позволяет". Склонив голову ниже, касаясь носом шеи девушки, он глубоко вдохнул ее запах. От девушки исходил аромат клубничного мыла, что притащила Софи. Признать для себя мужчине пришлось, что этот аромат на ее коже сильно туманил рассудок. Он даже на мгновение забыл, что собирался опять как следует ее напугать, а вместо этого сделал столь странную вещь. Он прикрыл глаза, касаясь ее плеча своими губами, щетиной щекоча кожу.
"Как и думал. Нежная и бархатистая" - подметил брюнет.
И вновь поступающая паника, стоило девушке получить отказ. Ну разумеется, кто она такая, чтобы возражать? Она не заслужила ни уважения, ни просто человеческого отношения. Да она даже не пленница, просто вещь. Агата не могла вымолвить ни слова, ведь они застряли в горле. Зажмурившись, она вздрагивала каждый раз, когда мужчина к ней прикасался. Пускай прикосновения были пока безобидными, девушка все равно ожидала худшего исхода событий. — Ну же, прекрати, — она вновь попыталась толкнуть его. Страшно и мерзко от того чувства, что ей могут распоряжаться так, как угодно душе, полностью игнорируя чувства, даже с тем фактором, что не такие уж они и неприятные. Эти касания. Девушка не могла понять этого противоречивого ощущения, страха и ненависти, и ожидания чего-то большего.
- Угомонись, - приказным тоном произнес тот. Схватив девушку за руки, он закинул их ей над головой, прижав одной рукой. Свободной рукой он провел по ее щеке, наблюдая за своими же действиями как завороженный. - Каково так чувствовать себя? Беспомощной, когда я вот так легко могу сделать с тобой все, что мне заблагорассудится. Тебе страшно? Противно? Опиши это чувство.
От приказного тона по коже пробежали мурашки. Она устала плакать, как та самая маленькая запуганная девочка, но снова находилась на грани. В третий раз. И вот уже дважды возникло такое чувство, будто она проживает не свою жизнь и вообще все это происходит не с ней. Кто мог подумать, что ее сначала похитят, а потом она станет жертвой домогательств?