Прямо на взгорье стоял отец Тодор. Стоял чёрной могильной плитой. Стоял и смотрел на удирающих поганиц, которые осмелились заявиться на деревенский праздник. И за дерзость свою обе должны были поплатиться.
— Бежим! — Агнешка рывком сдёрнула Илку с места.
Если б могла, на горбу бы её понесла — не рассыпалась. Но даже Агнешка при всей своей природной выносливости оказалась не всесильна. Силы покидали и её. Она бежала и тоже постепенно задыхалась. А Илка всё падала, потом снова падала. Агнешка её подымала, опять пускалась бегом.
Если в лес успеть, она знает надёжные места для укрытия. Никто этого леса лучше неё не ведает. А для Агнешки там каждое деревце — родное. Только б с равнины суметь скрыться…
Илка вновь споткнулась, полетела кубарем. Агнешка поймала её, да сама тотчас потеряла равновесие — растянулась в снегу.
А лес — вот он — рукой подать. Уже минуло взгорье, уже камни под ногами всё реже и мельче. Вот же — спасительный лес…
— А ну, стой, гадина! — отец Тодор выдрал Агнешку из сугроба за воротник. — Сейчас тебе худо придётся!
— Не тронь! — заорала Илка.
Она кинулась отскребать непосильный для её возможностей хват, и, конечно, потерпела неудачу. Святой отец толкнул Илку так, что она и охнуть не успела.
Пока одна девушка барахталась в снегу, пытаясь подняться, Тодор принялся колотить вторую, что была явно сильнее. Агнешка брыкалась отчаянно. Священник тащил её куда-то прочь, обратно — к церкви.
Кое-как Агнешка вывернулась из захвата, мазанув по священной морде варежкой. Отец Тодор вмиг озверел. Он бухнулся на колени, а встал уже с корягой наперевес.
Размахнувшись как следует, он намеревался огреть блудницу по спине. Агнешка убегала и не видела, что происходит сзади.
— Ах, ты ж сатанинское отродье! — взревел священник. — На тебе!
В последнюю секунду прямо перед дубиной мелькнула голова Илки. Ветвистая коряга раскроила её прекрасное лицо наискось, а твёрдый сук ударил прямо над ухом, содрав пласт кожи вместе с белыми волосами.
Илка упала замертво.
Широко распахнутыми голубыми глазами она бессмысленно глядела в низкое зимнее небо. А под ней росло и растекалось ярко-алое озерцо.
— Илка! — закричала от горя Агнешка.
Второй удар получился таким, как рассчитывал отец Тодор. С первым он слегка промахнулся, а второй ломанул уже наверняка. Агнешка пала без сознания рядом с подругой. Но, в отличие от Илки, Агнешка ещё дышала.
Отец Тодор бегло оглядел дело рук своих. Перекрестился.
Затем взвалил Агнешку на плечо и спокойным шагом направился вверх по склону.
———————————————
Стужень (или студень) — одно из славянских названий декабря.
Зернь — азартная игра, навроде игры в кости.
Глава 16
Солнце клонилось к закату. Запорошил снежок.
Лисия поторапливалась до дому, боясь, что матушка может снова начать ругаться. Хотя ругань её давно стала обыденной и мало связанной с текущими событиями. Но и торопливость Лисии стала в свою очередь частью семейной привычки. Она уже не умела не торопиться.
Потому подгоняла себя и нервничала, что снова припаздывает.
Однако кое-что всё-таки заставило её остановиться.
— Илка?.. — прошептала девушка вмиг занемевшими губами. — Илка…
Она подбежала к распластанному на дороге телу.
Снег уже начал заметать алые следы, но снежинки таяли в кровавой луже, а из открытой раны продолжал течь ручеёк, унося с собой последние капли жизни.
— Илка!
Лисия приподняла израненную голову подруги. Подняла бережно, как только-только родившееся дитя. Сидя на снегу, Лисия не ощущала морозного холода, однако холод иной природы тотчас пробрал её изнутри.
Илка дышала еле-еле. И по всему становилось понятно, что вдохам её уже определён счёт. Двери земной жизни закрывались перед ней, а другие двери — в бесконечную Навь — теперь были широко распахнуты, как и глаза несчастной девушки, которая уже видела перед собой не деревья и небо, а загробное бескрайнее царство. И царствие то простиралось от вечности до вечности в необъятное ничто.
— Илка!.. Илка!.. — звала Лисия. Слёзы её едва успевали набежать на ресницы, как тут же застывали на морозе, причиняя всё новую боль. — Илка, Илка, что с тобой?.. Илка, кажи что-нибудь… Илка…
Омертвевшие губы внезапно шевельнулись, едва-едва. Звук вышел не громче самого тихого вздоха:
— Беги…
— Бежать?.. — Лисия растерялась. Она пыталась отыскать в стекленеющих глазах подруги хотя бы крошечную живую искру. — Куда бежать, Илка?..
— Беги… к Ян..ко… бе..ги…
— Бежать к Янко… — повторила эхом Лисия, понимая, что Илка уже вряд ли скажет что-то большее.