— А ну, стой! — потребовала Юстына, на сей раз вовремя заметившая опасность. — Янко, отвернись от неё! Отвернись!
— Да как же тут отвернуться?.. — пробормотал он сонно. — Это ведь Агнеш — моя невеста…
— Это не твоя невеста! — ругалась лисица. — Это мавка! Она играется с тобой! Сгубить тебя хочет!
«Так пусть губит…» — подумал Янко, улыбаясь собственным мыслям.
Он ни капли не сомневался, что перед ним его возлюбленная. Он не мог ошибиться. Не только по волосам и лицу он это определил, но и по каким-то невидимым чёрточкам, по какой-то внутренней дрожи, что немедля распространилась по телу, когда Янко заметил стоящую в лесу девушку.
Он протянул к ней руки. Она протянула ответно.
Он сделал к ней шаг. Она тоже вроде пошла навстречу.
— Янко! Дурень! — закричала Юстына. — Очнись! Очнись же!
Но было уже поздно кричать, поздно предупреждать. Да и в одиночку лисица вряд ли бы сумела остановить влюблённого мужчину, который вознамерился обнять любимую женщину. Тут уж никто был не властен.
Янко, не раздумывая, наступил в мягкую почву. Его сапог сию же секунду сцепило трясиной, а тело начало проваливаться в густую булькающую кашу. А Янко всё глазел на Агнешку, тянулся к ней. Их ладони разделяло расстояние тоньше девичьего мизинца.
Но потом с Агнешкой что-то случилось. Переменилась она резко в лице. А её прекрасный рот разорвало до самых ушей, будто треснувший шов. Изо рта выскочили длинные тонкие зубы, точно забор. А в лицо Янко пахнуло могильной плесенью вместе диким криком, который издала мавка.
Она напрыгнула на парня и вцепилась ему в шею, готовясь испить его крови. Вдвоём они стали уходить вглубь трясины. Юстына носилась по краю безопасного клочка земли, продолжая причитать и звать Янко.
Он не слышал её причитаний. Да и изменений в поведении любимой он как будто бы не замечал. Для него Агнешка осталась такой же красавицей, и новый её страшный язык он почему-то легко понимал.
— Ты голодная? — спросил Янко, когда его уже затянуло в болото за плечи. — Ну, так ешь, любимая. Ешь.
Мавка хищно завизжала, ещё сильнее раскрыла пасть, ещё глубже впилась когтями в живую плоть. Её вопль ударил по ушам страшной, оглушающей волной. Юстына вжалась мордой в снег и, как могла, прикрылась передними лапами.
— Янко! Янко, очнись! — негромко подвывала она, уже ни на что не надеясь.
— Тебе страшно? — продолжал мольфар спокойный диалог с верещащей нечистью. — Кто тебя напугал? Никого не бойся, Агнеш. Я пришёл за тобой, чтобы мы были вместе навсегда.
Мавка неожиданно замолчала и захлопнула слюнявую пасть.
Лисица аккуратно выглянула одним глазом и поняла, что Янко уже не выбраться из трясины — на поверхности остались только его глаза, всё такие же влюблённые, как раньше. Мавка смотрела в эти глаза, но больше не пыталась укусить парня. С ним вместе она погружалась в царство Багника. И если для Янко это означало верную смерть, то для мёртвой мавки — настоящий пир.
— Янко!.. — вновь тихо позвала Юстына.
Жаль ей было парня. И она неотрывно следила, как его окончательно пожирает болотная трясина. Вот и конец…
Бледная мавка удивлённо рассматривала новые пузыри, вспучившиеся на грязи, в которой только что исчез мольфар. Она будто бы о чём-то задумалась, дёрнула головой, а потом вдруг заверещала ещё пуще прежнего, что Юстыну аж смело немного в сторону.
Болотная жила начала расступаться, заелозила воронкой, уходящей вглубь. Блудички все разлетелись, а снег поднялся от странного ветряного движения.
А вскоре в центре воронки показался Янко. Болото отступало от него, потонувшее тело вновь очутилось на воздухе. Мавка схватила парня за ворот тулупа и вытолкнула к Юстыне на твёрдую землю.
Янко упал на спину. Лисица тут же кинулась к нему, дабы понять, живой он вообще или уже нет.
— Живой… — прошептала Юстына.
Она глянула на мавку. Та издала возмущённый визг, будто недовольная собственным поступком, а потом кинулась в центр воронки, и болото мигом сомкнулось обратно, поглотив в себя крикливую нечисть.
Глава 29
Открыв глаза, Янко первым делом разглядел взволнованную лисью морду. Если, конечно, предположить, что волнение каким-то образом способно отразиться на морде лесного зверья. Но ведь лиса была не совсем обычная, так что с ней могло статься, что угодно.
Следующим Янко ощутил сильную, ноющую грусть. Ощутил физически, болезненно. Иной раз так ощущается рана, которая немного зажила, и которую случайно чем-нибудь задел. Начинается тупая, пульсирующая боль, сама по себе нестрашная, но ужасно неприятная, докучливая. Сейчас Янко чуял эту боль утратой, которую понёс, когда не смог найти взглядом Агнешку.