Но перед этим пусть братец принесет как можно больше пользы, а не падет от шальной орочьей стрелы в давно проигранной битве за разрушенный город. Бывшая столица древнего королевства нуменорцев (в любых других обстоятельствах он бы охотно позлорадствовал) теперь напоминала развалины сгинувшей цивилизации — Майрон постарался на славу и был огорчительно близок к окончательной победе.
Они не совсем опоздали — атаку небольшого передового отряда Фарамиру с грехом пополам удалось отбить, понеся огорчительные потери — неБоромир поморщился, как от разом занывших старых ран. Что его искренне расстроят беспорядочно валяющиеся в обломках вперемешку с орками мертвые аданы, еще недавно показалось бы самым немыслимым и диким из возможных порождений воспаленного разума.
И оставшиеся в живых гондорцы во главе с несчастным обделенным сыночком твердо намерены стоять до своего скорого и бессмысленного конца… болваны. НеБоромир перевел взгляд с почерневшего от подошедших отрядов Мордора дальнего берега Андуина на собственных не решающихся лишний раз вздохнуть воинов. Больше всего им хотелось испуганно шарахнуться от разозленного командира, но на этот раз аданы проявили нежданное мужество.
— В Минас Тирит, быстро!
Пока дохлые рабы Майрона не прилетели хватать вас сверху, когтистыми лапами драконоподобных тварей!
И его по-настоящему волнует, доберутся ли смертные без потерь до крепости! Бросив обеспокоенный взгляд на пока еще безмятежно чистое небо — лишь смутные тени птиц проглядывались под облаками — неБоромир впервые за долгие недели попытался дотянуться осанвэ до Силмэриэль. Перед общением с братцем безнадежно испорченное настроение отчаянно хотелось улучшить, получив наконец хоть немного радости.
Или тревоги. Нежное, успокаивающее прикосновение ее сознания оказалось совсем слабым и мимолетным, и почти сразу пропало окончательно — ни малейшего следа ее мыслей больше не чувствовалось. Глупости, так он окончательно уподобится аданам, и пойдет искать поддержки у «брата» — Минас Тирит далеко, он по прежнему опасается выдать себя назгулам — присутствие подвластных Майрону живых мертвецов ощущается гораздо явственнее, чем ее. И способности Силмэриэль стали слабее… жаль, что это так повлияло на нее, но все будет хорошо, уже совсем скоро. Когда он вернется в Минас Тирит, с ней точно ничего не случится. Осталось совсем чуть-чуть — спасти братишку от самого себя, давно не приходилось делать ничего настолько отвратительного.
— Не желаю ничего слушать, Фарамир, — подчеркнуто спокойно выдохнул неБоромир в лицо младшему брату, подойдя почти вплотную — осанвэ избавило от ненужных вступлений и объяснений. — Прикажи своим воинам отступать в Минас Тирит.
Или я убью тебя, чтобы не тратить время. Лучше потерять одного, чем многих… а Дэнетор ничего не заметит.
— Это безумие, а не доблесть. И Дэнетор даже не понял, что его старшего сына больше нет, — спокойно продолжил майа, — в отличие от тебя. Спасти Минас Тирит могу лишь я… с твоей помощью.
Может быть.
Выговорить последние слова оказалось невероятно трудно, просто невыносимо… только ради нее, больше ничто в этом мире того не стоит — даже удовольствие столкнуть Майрона с трона Черного Властелина, наверное, все-таки нет. НеБоромир отступил на шаг в сторону, с явным удовольствием отстранившись от «брата» и глубоко вздохнул, стараясь успокоиться и не поддаться искушению проткнуть его мечом — за все сразу.
— Да, я понял это, — неожиданно не потерял присутствия духа Фарамир. Братья словно вели ничего не значащий разговор, поднимая боевой дух войска расслабленной безмятежностью. — Но чего ты хочешь от нас?
Светло-серые глаза родного сына Дэнетора почти без страха попытались поймать переполненный выплескивающейся через край Тьмой взгляд.
— Того же, чего и ты, — с не вызывающей сомнений искренностью произнес тот, кому нельзя верить… воплотившийся в теле Боромира бывший (или нет) приспешник зла, почему-то Фарамир совершенно точно это знал. — И твой брат погиб исключительно по своей собственной вине. Потому что желал не подвластное и не предназначенное смертному… слишком страстно и безумно.
— Да, — глухо ответил Фарамир, отворачиваясь, — я…
— Веришь мне? — со вновь поднявшимся, точнее, оно и не проходило, раздражением, перебил майа. — По коням, быстро! Скачите вперед!
Леденящий кровь вой завибрировал на нестерпимо высокой ноте, заложив уши, черная тень пронеслась, заставив инстинктивно пригнуться, пугающе низко, зацепив длинным хвостом полуразрушенную башню.
— А ты? — Фарамир первым из смертных пришел в себя и даже поднял не опасный для летающих тварей лук — пущенная стрела беспомощно отскочила от бронированной ослепительно-черной чешуи на груди.
— Я разберусь с ними. — Майа лишь скривился от воя назгулов, словно выпил прокисшего вина — заполнившая сузившиеся глаза Тьма загорелась огненными всполохами.
Только трое… к счастью.
Похожие на драконов существа, в отличие от всадников, неприязни не вызывали, даже что-то похожее на симпатию. Не сумевшая пронзить чешуйчатую грудь стрела Фарамира непонятно почему порадовала, а взгляд ярко-желтых глаз с узкими вертикальными зрачками хотелось поймать и удержать, подчиняя себя. Майа поднял ладони вверх, заставив кружащих над гондорцами тварей замереть в полете и разжать успевшие схватить добычу лапы.
Фарамир невольно зажмурился, ожидая смертельного падения товарищей, но кони со всадниками мягко опустились, даже не споткнувшись. Летающие твари, раздраженно шипя, взмыли вверх и развернулись, беспорядочно хлопая крыльями, словно собирались сбросить наездников.
— Я с тобой! — изо всех сил стараясь не потерять сознание от нестерпимых для смертных ушей звуков, младший сын Дэнетора встал рядом с названным братом, сжимая побелевшими пальцами рукоять меча.
========== Часть 24 ==========
— Со мной? — Без труда подчинившие летающих тварей ладони дрогнули, Тьма на миг отступила, сжавшись в черные круги неестественно больших зрачков. Адан смог удивить его, сам того не желая. — Зачем?
Майа досадливо оглядел мертвенно-бледного (смертные не могут долго выдерживать вой проклятых тварей, он не о недодраконах) братца — с таким помощником еще одного назгула не надо. Причин, заставивших Фарамира остаться на верную смерть, он не видел, ни одной.
— Я не твой брат, ты не забыл?
— Еще нет, — попытался пошутить Фарамир, судорожно вдыхая побольше воздуха, пока вынужденно спешившиеся черные всадники ненадолго замолчали, — но если они не заткнутся, то все возможно.
— Они не заткнутся, — мрачно ответил майа, обнажая меч. Сражаться с назгулами выкованной криворукими аданами железякой — более чем сомнительное предприятие, и еще меньшее удовольствие. Оставшийся где-то за гранью жизни и смерти Молот Подземного Мира, Гронд порадовал бы, как никогда, хотя он не для этого тела, увы. — Пока мы их не убьем, или они тебя.
— Главное, чтобы не тебя, — почти весело усмехнулся Фарамир, двумя руками сжимая рукоять меча. — Ты будешь нужен Минас Тириту, когда темные твари пойдут на штурм, больше, чем я. Осторожно!
Закутанные в черные, как сгустки ночной тьмы, плащи, призрачные воины приближались, чеканя шаг окованными железом сапогами. Похожие на живых существ лишь на самый невнимательный взгляд, издали и со спины. Глубокий беспросветный мрак под низко надвинутыми капюшонами, слизисто-вязкий, как полуистлевшие тела в могильном склепе, обжигал взгляд враждебным всему живому холодом. Мечи в затянутых в чёрные перчатки костлявых руках отсвечивали тусклым при свете дня, и оттого ещё более зловещим мертвенно-зеленоватым сиянием отравленных моргульских клинков.
— Сзади! — меч Фарамира рассек воздух с перешедшим в противный чавкующе-хрустящий звук свистом, и обезглавленная летающая тварь резко завалилась вперед, конвульсивно дергая крыльями.