Я промолчала.
- Простите меня. Мне не следовало об этом упоминать. Но я... знаю об этом. Возможно, вы что-нибудь слышали обо мне?
Я кивнула.
- Вы понравились Фионе, и я хотела бы помочь вам.
- Спасибо. Но тут никто не сможет помочь. Раз это случилось.
- Я знаю, дорогая, но вы еще молоды. Если бы я могла вам хоть чем-то помочь... Не знаю, слышали ли вы, Господь наградил меня особым даром.
Говоря это, она не сводила с меня пристального взгляда, и я почувствовала себя довольно неловко.
- Да, слышала, - подтвердила я.
- Я тоже многое пережила, так что мне нетрудно понять ваше горе, продолжала она. - Я потеряла дочь, когда ей было всего двадцать два года. Я в ней души не чаяла. Я взяла к себе Фиону, и она стала моим утешением. В жизни, моя дорогая, всегда находится утешение. И нужно об этом помнить.
- Я стараюсь помнить об этом.
- Я, конечно, слышала о вашей маме. И знаю, что она была не только знаменитостью, но и прекрасным человеком. Мне хорошо известно, каково внезапно потерять самого близкого человека. Но даже и такое страдание несет с собой частички добра - оно учит нас понимать страдания других. Я только хотела вам об этом напомнить.
- Благодарю вас. Вы очень добры.
- Зайдите ко мне как-нибудь на днях. Возможно, я смогу чем-то помочь вам.
- Благодарю вас за вашу доброту.
- Обещайте, что придете.
- Обещаю.
- Ну вот, я сказала то, что должна была сказать, и хватит об этом. Расскажите мне о себе. Расскажите, что вы думаете обо всем этом шуме по поводу раскопок. Клеверхемы очень милые люди, не так ли? То есть и старший и младший. Лучших хозяев поместья просто не найти. Такой замечательный старинный род. Родерик будет таким же, как его отец. И это именно то, что нужно всем в округе. Я уверена, они очень добры к вам.
- Да, это так.
Она посмотрела на меня с легкой усмешкой.
- А ее светлость?
Ее вопрос застал меня врасплох, и она засмеялась.
- Она слишком важничает из-за своего знатного происхождения. Но мистер Клеверхем добрый и отзывчивый человек, и его сын Родерик пошел в него.
Неожиданно в ней произошла перемена. Возможно, ей пришло в голову, что она немного переборщила в своей откровенности при таком поверхностном знакомстве, и она принялась рассказывать о сельской жизни, об изменениях, которые принесло с собой открытие древнеримских развалин и о том, как она рада, что Фионе удалось найти любимую работу так близко от дома - такую увлекательную работу, которой она может заниматься вместе с Родериком. Она рассказала о нескольких деревенских жителях, как она вылечила их от каких-то недугов благодаря тому, что у нее есть огород со всякими целебными травами, и ее особые познания помогают ей использовать их во благо.
- Некоторые называют меня колдуньей, - сказала она. - В старые времена меня бы, наверное, сожгли на костре - стольких добрых женщин постигла эта участь. Но колдуньи-то бывают разные. Белые колдуньи несут людям только добро. И если называть меня колдуньей, так уж белой. Я помогаю людям. И я хочу помочь вам.
Я испытала облегчение, услышав цоканье лошадиных копыт. Миссис Карлинг встала и подошла к окну.
- Это Фиона, - сказала она, и через несколько секунд в комнату действительно вошла Фиона.
- Ноэль! - воскликнула она. - Хорошо, что ты пришла. Вижу, ты уже познакомилась с моей бабушкой.
- Мы очень приятно беседовали, - сказала миссис Карлинг.
- Мне пришлось поехать в Джасмин Котедж, - сказала мне Фиона.-Там в саду нашли несколько черепков. Должно быть, года два назад кто-то выбросил старый молочный кувшин, - с сожалением сказала она и улыбнулась. - Такое случается то и дело. Но все равно, мы должны просмотреть каждую находку, ничего нельзя пропустить.
- Да, конечно, - согласилась я.
- Ну что ж, я рада, что ты тут не скучала. Спасибо, бабушка.
Фиона выглядела немного смущенной, и сейчас, после знакомства с ее бабушкой, я могла понять причину этого.
- Я полагаю, Фиона, сейчас неплохо было бы выпить по чашечке кофе, сказала миссис Карлинг.
- Да, я бы не отказалась, - ответила Фиона.
Когда миссис Карлинг ушла варить кофе, Фиона почти вопросительно посмотрела на меня. Я понимала, что ей хочется узнать, что говорила мне ее бабушка.
Я сказала, что мы очень интересно побеседовали, и ее беспокойство, казалось, немного улеглось.
Мы пили приготовленный для нас кофе, когда приехал Родерик.
Он сказал, что ездил по делу к одному из фермеров-арендаторов и проезжая мимо, не мог не заглянуть. Он был рад встретить меня здесь. Я знала, что он очень доволен нашей дружбой с Фионой.
Фиона рассказала о том, как она ездила осматривать осколки молочного кувшина.
- Очередной кувшин! - засмеялся он. - Можешь не сомневаться, нас ждет еще много таких находок.
- Беда только в том, что заранее никогда не знаешь.
- Мы не оставим здесь камня на камне, - с пафосом произнес Родерик. Ведь, кто знает? Может быть нас ждет здесь открытие века. А как подвигается твоя ваза?
- Медленно. У меня скопилось так много черепков от разных сосудов, что я не знаю, как и разместить их.
- Тебе надо выделить комнату в Большом доме.
- При условии, если бы я сама этого хотела.
- Почему бы и нет? Комнат там хватает. Все, что от тебя требуется - это сказать.
- Я буду это иметь в виду.
- Да, а то ведь у нее здесь просто повернуться негде, - сказала миссис Карлинг, с ласковой улыбкой глядя на внучку.
Когда мы с Родериком собрались вместе возвращаться в Леверсон Мейнор, миссис Карлинг взяла меня за руку и пристально посмотрела в глаза.
- Я очень хочу, чтобы вы навестили меня, - сказала она.
- Спасибо, буду рада.
- Пожалуйста, обещайте мне.
- Я приду.
- Думаю, вы найдете это полезным для себя.
Мы распрощались и вышли. Родерик спросил:
- Ну, что ты думаешь о старой леди?
- Она очень необычная.
- Необычная! Некоторые считают ее просто ненормальной.
- Она сама говорит, что еще лет двести назад ее сожгли бы как ведьму на костре.
- Ее счастье, что она живет в наше время.
- По-моему, она просто боготворит Фиону.
- Вне всякого сомнения. Фиона вполне достойна и обожания и восхищения. И, конечно, совсем не похожа на свою бабушку - никаких пустых фантазий. Она твердо стоит ногами на земле. И очень хорошо относится к бабушке, хотя та доставляет ей временами немало хлопот.
Мы подъехали к дому. Я вошла внутрь, а Родерик повел наших лошадей в конюшню.
Вскоре я получила весточку от Лайзы Феннел:
"Дорогая Ноэль!
Я не написала тебе раньше, так как была больна. Я все еще живу в этом доме. Мсье Бушер сказал, я могу остаться, пока не найду чего-нибудь подходящего. Миссис Кримп относится ко мне с ангельской добротой. Не знаю, что бы я без нее делала и, конечно, без гостеприимства мсье Бушера.
Смерть твоей мамы была для меня ужасным ударом. Я очень любила ее. Ее поддержка и понимание так много значили для меня. Я никогда не задобуду о том, как она помогла мне. Она была самым замечательным человеком, кого я когда-либо знала.
Умереть так внезапно и в расцвете лет - это просто потрясло меня. Я в это время была немного простужена. А после этого шока болезнь усилилась, и я слегла всерьез.
Я не могу не думать о ней и о том, что мы все потеряли, включая и театр, который без нее уже никогда не будет прежним. Я была так подавлена, так убита горем. Она дошла в мою жизнь как ангел Милосердный - а теперь ее не стало. Меня не оставляет чувство вины за то, что я занимала ее место на сцене, когда это случилось.
Сейчас я уже поправилась. Собираюсь с головой окунуться в работу. Мне очень повезло. Мистер Доллингтон дал мне роль в своем новом спектакле "Лоскутки и тряпки". Через несколько недель премьера. Но в каком театре - я до сих пор точно не знаю. Мы репетируем как сумасшедшие. Главную роль исполняет Лотти Лэнгдон. Мистер Доллингтон ходит очень грустный, совсем не такой как раньше. Как будто потерял что-то.