— Это вы хорошо придумали, — засмеялась Мухаррама. Замонбек быстро с ним управится. Так ему и надо! Не сумел с вами поладить, пусть с ним Замонбек ладит.
Обе женщины засмеялись.
С тяжелым бурдюком за спиной Асо подошел к дому Камоледдина Махдума. Ворота были открыты. Постояв в нерешительности, Асо постучал, но никто не показывался, он вошел во внутренний двор. Там он увидел слугу Махдума — мулло Шарафа. Присев на корточки под окном, мулло Шараф явно подслушивал разговор, который велся в комнате. Услышав шаги, мулло Шараф вскочил, сделав вид, что собирается вытереть стекло.
— Тебе кто дверь открыл? — спросил он подошедшего Асо.
— Была открыта.
— Вот проклятая невестка! — раздраженно пробормотал мулло Шараф. — Чертова жидовка выскользнула так тихо, что я и не слышал. Но ты, наверно, столкнулся с этой торговкой в дверях, да?
— Нет, — коротко ответил Асо.
Он опустил на землю тяжелый бурдюк и начал заполнять хумы. В это время из комнаты вышли Камоледдин Махдум и Мухаррама Гарч. Асо поздоровался с ними и хотел было уже уйти, но его остановил Камоледдин:
— Подожди, у меня к тебе есть дело.
Асо остановился у суфы, сложив на груди руки.
Проводив Мухарраму, Камоледдин хотел вернуться к суфе, но Асо уже шел ему навстречу. Опасаясь, что мулло Шараф подслушает их, Асо решил разговаривать у ворот. Они и не подозревали, насколько нелишней оказалась эта предосторожность.
Мухаррама приходила предупредить Камоледдина, что Замонбек напал на след джадидов. Камоледдину надо было срочно предостеречь своих друзей.
— Ты, кажется, живешь сейчас у ювелира Тахир-джана? — спросил Камоледдин у Асо. — У меня к тебе просьба: сходи домой и скажи Тахир-джану, чтобы он зашел к ака Махсуму и Алимходже, и пусть они сразу идут ко мне. Есть важное дело. Я бы, конечно, мог послать к ним мулло Шарафа…
— Нет, нет, я с удовольствием выполню ваше поручение, — ответил Асо и вышел на улицу, но не успел пройти и несколько кварталов, как его нагнал Гуломали.
— А я тебя ищу, — запыхавшись, сказал старик, потирая поясницу. — Пошел к хаузу, говорят, ты ушел к Камоледдину, пришел туда, а тебя уже и след простыл. Едва догнал.
— А что это я так срочно понадобился? — улыбнулся Асо, приветливо глядя на старика. Гуломали с опаской огляделся и тихо спросил:
— Где твой приятель — перс?
— Не знаю, а что случилось?
— Вечером у меня дома соберутся друзья-ткачи.
— А кто будет?
— Не беспокойся, перс знает.
— А в доме, где мы раньше жили, кто-нибудь поселился?
— Нет, дом пустой. Да ты не волнуйся, мы тоже не маленькие, кое-что повидали в жизни…
— Ладно, если встречу, приведу обязательно.
— Нет, так не пойдет, встретишь не встретишь, а приведи обязательно. Чтобы люди зря не ждали.
— Хорошо, приведу, — пообещал Асо и, попрощавшись со стариком, пошел домой.
Ворота, как всегда, были закрыты изнутри. Асо позвонил. Дверь открыл ювелир и, увидев Асо, радостно улыбнулся.
— Заходи, заходи, сынок, проголодался, наверно. Сейчас будет плов.
— Плов на завтрак? И зачем вы только возитесь с этим?
— А у меня гости.
— Я сейчас от Камоледдина Махдума, он просил вас передать Алимходже и ака Махсуму, чтобы они сразу же пришли к нему. Какое-то срочное дело.
— Алимходжа как раз здесь. Зайди и скажи сам.
— Нет, нет, я не зайду, у меня еще дела.
— А плов как же?
— Вот вернусь…
Асо вышел на улицу, ювелир закрыл за ним ворота и вернулся в дом. Гости были заняты приготовлением плова: кто резал морковь, кто чистил рис, кто перебирал изюм.
Здесь был Алимходжа, один из крупнейших ученых Бухары. Много лет провел он в Аравии, Индии и Афганистане. Там он изучал медицину, философию, вернулся на родину образованным врачом. В Бухаре Алимходжа постепенно сблизился с ювелиром, с Камоледдином Махдумом и его друзьями. Был он человеком передовым, много думал о судьбах своего народа, мечтал о просвещении, о прогрессе.
Рядом с ним чистил морковь Анвар-джан — известный в городе каллиграф. Он писал стихи под псевдонимом Котиб. Дружба его с ювелиром отчасти основывалась на близости профессий: ювелир работает с золотом и серебром, а каллиграф — с золотом и эмалью.
Были здесь еще мастера по выделке кожи кори Шариф и Вафо-джан, специалист по каракулю.
— Кто приходил? — спросил Алимходжа ювелира.
— Асо, водонос. Камоледдин Махдум просил вас срочно зайти к нему. Я сказал, что вы придете после плова.
— Очень хорошо, — сказал Анвар-джан. — Что у него там может быть срочного?
Еще одна партия в шахматы?
— Да нет, — возразил Алимходжа, — видно, что-нибудь серьезное, иначе он не стал бы специально за мной посылать. Но все равно, пока плов не будет готов, никуда не пойду.