Хайдаркул во все глаза смотрел на Махсума. В жизни он не слыхал еще таких слов: русский, русское подданство… Что все это значит? Оказывается, и этот ученый человек удирает от миршабов и кушбеги! Но, видно, у него есть какие-то средства, пусть хоть немного… Есть, должно быть, и друзья, которые могут помочь, даже среди русских. Он, наверное, видел Россию и знает, как там живут.
— Я бы тоже хотел бежать отсюда, — медленно заговорил Хайдаркул. — Но как это сделать? Я ведь по-русски ни словечка не знаю, никогда с ними не говорил, как же мне держаться за них? Я темный, неграмотный человек.
— Если хотите, я вас познакомлю с русскими в Кагане. Это можно устроить.
— Хорошо бы.
— Договорились! Когда сможете посвободнее расхаживать, отправляйтесь прямиком в Каган и на вокзале спросите любого, где депо, вам покажут. Вы увидите людей в замасленной одежде, они скажут, где найти Умара. Он из Зирабада, очень хороший кузнец, понимает и по-русски и по-тюркски… Этот Умар во всем вам поможет. Я его завтра же увижу и предупрежу.
Непременно найдите его. А теперь, дорогие друзья, я должен идти.
Все хором стали его упрашивать посидеть еще немного.
— Вы уезжаете далеко, покидаете нас, так хоть сегодня побудьте нами. Бог знает когда свидимся, — сказал Ашраф-джан.
Молчавший до того Мирзо-Ибрагим поднял руку и начал читать Саади:
Лршаф-джан подхватил с воодушевлением:
Ака Махсум — большой любитель книг и знаток поэзии — принял выти и продолжал:
— Сдаемся! — воскликнул Ашраф-джан. — Но пожалейте наш бренный мир. Осветите его светом ваших идей.
— Хорошо, согласен, — весело сказал ака Махсум, — просим отведать плов, приготовленный кори Шарифом. Нам очень повезло, что он от страха не уронил блюдо на пол.
— Вот герой! — подхватил Мирзо-Ибрагим.
— А разве я когда-нибудь был трусом? Почему вы…
— Так, шутим…
Все рассмеялись и принялись за плов. Блюдо опустело в одно мгновение.
В дверь постучали. Вошел Абдулваххаб, бедняк, живший при этом же медресе, средства для существования он добывал переписыванием книг.
Абдулваххаб нес блюдо с пловом, от которого шел пар. Все были поражены. А он, поздоровавшись, поставил блюдо и предложил приняться за еду. Изумление было так велико, что никто не решался начать.
— Что же, львята, рука не поднимается? — засмеялся ака Махсум. Тут заговорил Абдулваххаб:
— Я понимаю, если бы это принес богатый, все накинулись бы, приговаривая: вкусно как! А тут все удивляются: откуда бедняк взял? Успокойтесь, я получил сегодня деньги у Афзала, отдал долги, потом купил что надо для плова. Ведь я, думаю, всегда у них пловом угощаюсь, дайка, не предупредив, сам сготовлю. И как удачно, что ака Махсум здесь оказался!
Убрали посуду. Хайдаркул поставил самовар, заварил зеленый чай. Беседа продолжалась. Ака Махсум снова начал рассказывать о русских. — Простые русские люди, рабочие, — говорил он, — никогда свысока не относятся к бухарцам и вообще к мусульманам… Счастье иметь друга среди русских, им можно верить, они никогда не обманут, не предадут, а в беде помогут. Вот увидите, русские избавят нас от рабства, от болезней… Они давно протянули бы руку помощи, да эмир и муллы мешают!
— Но если мы сблизимся с русскими, того и гляди, белый царь завладеет Бухарой! — воскликнул Ашраф-джан.
И что тогда с нами будет?
— Во всяком случае, русские знают больше, чем мы. Они и нам помогут узнать побольше. Вот у самаркандцев и ташкентцев глаза на мир открылись. Так бы и у нас…
— А что было бы с исламом, с нашей верой?
— Все осталось бы как есть! Сколько времени Татарстан во власти русских, а как были там мусульмане, так и остались. То же и в Туркестане, и в Самарканде…