Только вот один вопрос гложет. Как себя в руках держать и не накинуться, когда Настя всё время так близко? Красивая, гордая, неприступная… А страстная натура рвётся наружу, искрит. Сегодня совсем с ума свела. Ее рыжие локоны, подколотые в хвост, сделали её длинную шею ещё изящнее. Не удержался, как чёртов вампир, в ключицу впился, где хаотично голубая венка пульсом бьётся.
- Проклятье… - усмехаюсь невесело, прикасаясь лбом к холодному оконному стеклу. - Да я самый настоящий псих, повёрнутый на «ангельских глазках».
Отодвигаю слегка в сторону воротничок рубашки, прикрывая глаза. Это утончённое создание не просто сводит меня с ума, а воли лишает! Хочется сорвать с неё эту узкую чёрную юбку. Ладонями провести по стройным щиколоткам до самых бёдер. Кто вообще придумал носить персоналу такие юбки в отеле? Тяжело сглатываю, вспоминая, как ткань соблазнительно натягивалась на попке Насти при ходьбе, открывая в скромно боковом разрезе вид на очаровательные точёные ножки.А ведь как удобно они раньше лежали на моих плечах… Вот где им самое место.
И чтобы Настя не говорила, её тянет ко мне. Всего каких-то полчаса назад я в полной мере ощутил, как она трепетала, когда я осторожно скользнул губами по высокому лбу, нежному овалу щеки и, наконец, прижался к её губам, заглушая всякие попытки протеста. Понимала ли она хоть на минуту, когда, облизывая свои пухлые губы, что едва не доводит меня до инфаркта? И пусть из этого милого ротика и вылетают полные злости слова, но её прекрасные голубые глаза с неосознанной мольбой просят о продолжении. Облизывая сочные губы, чуть припухшие после поцелуев, она с невинным взглядом огромных голубых глаз раз за разом испытывала моё терпение. Восхитительные изгибы и впадины стройной невысокой фигурки: кремовая шея, покатые плечи, стройная талия и крутые бёдра. Идеальная. Конфетка!
Интересно, она хоть осознавала несколько бесстыдно, зовущее прижималась своими обтянутыми блузкой выпуклостями по моему телу? Нет, мои ласки не оставили её равнодушной. Чёрт, сколько же в ней было страсти!
При воспоминании о её дрожащих нежных губках, что как спелые вишни, в мозгу коротит. Криво усмехаюсь. Того и глядишь, плата накроется. Плоский живот, длинные, стройные ножки и крутой изгиб бёдер - всё облапал. Ни одно местечко без внимания не оставил. А как она, дрожа, прильнула ко мне? Такая тёплая, такая мягкая... Еле успокоил кипящую кровь в жилах. Уткнувшись в рыжую макушку, втягивал в себя, как наркоман, аромат сладких полевых цветов, которые, казалось, запутались шелковым облаком в её рыжих, как пламя, прядях волос. Я уже думал, что забыл, как это - целовать её. Нет, я помню всё, каждую секунду этого поцелуя. И помню её вкус. Если она откажет мне, её решение станет для меня настоящей карой за всё.
Моя Настя. Мое солнышко! Только она умеет быть одновременно дерзкой, ранимой и хрупкой, как фарфоровая статуэтка. Как же мне доказать, что всё, чего мне хочется, - на всю жизнь стать ей заслоном от любых бед? Я буду терпеливо ждать, когда её гнев и обида поостынут, вот тогда и придёт пора для откровенной беседы.
Кривлюсь, расстегивая одну пуговицу на рубашке. Что, чёрт возьми, вообще, это за понятие — ждать? В том же в словаре Даля слово «ждать» означает «ожидать, быть в бездействии». Слово «ждать» и Лебедев Станислав Валерьевич несовместимы в одном предложении. НО ради Насти я пойду на всё. Это самое малое, на что я способен ради неё. Потому что лишь одна слеза, скатившееся из её широко открытых невинных глаз, убивает меня. Рвёт на части. Когда она повернула ко мне прекрасное заплаканное лицо, я чуть не потерял голову. Признаться во всём, сказать всё, как есть… а там, что будет!
Но нет. Страх железным обручем из проволоки с металлическими шипами сковывает грудную клетку. А если правда разрушит все окончательно, не оставив даже намёка на шанс?
Прячу руки в карманах, трогая большим пальцем мраморную зажигалку. Но ведь и скрывать - не вариант! Это просто невозможно. Рано или поздно она всё узнает. Только я ума не приложу, что будет когда, это произойдёт. Сможет ли она принять это или же с ещё большим отвращением посмотрит в мою сторону? А сейчас признаться ей — это все равно, что затянуть петлю на собственной шее.
Мне уже около тридцатки и вот, пожалуйста… Какая-то пигалица вытягивает из меня все жилы, на колени ставит. А мне не западло! Я её всю жизнь искал, я её просто… Сжимаю с силой кулаки.
Я ее не просто люблю, я ее обожаю. Эта девочка нужна мне, как воздух! Без неё я просто не смогу жить, став оболочкой без души. Пустой человек, не имеющий ничего. Именно Настя - мой воздух. Моя душа.