— А тебе зачем? — щурится Жанка.
— Для мамы, — ляпаю первое попавшееся.
— Компромат собирает? — одобрительно хмыкает подруга.
— Ага! Кто владеет информацией, тот владеет всем, — киваю я.
— Ладно…поспрашиваю, и в “Сплетнике” должны знать. — Стряхивая с плеча паутину, обещает Жанна.
Сплетник — это чатик. Там столько инфы, бывало судьбы ломались и пары рушились. Для меня там отдельные тэги. #АкимоваДжиммиЧу, #АкимоваКрасныймерин, #личнаяжизньдочериректора…Меня там любят, прям очень.
Раньше мне было пофиг, а теперь…
Прихожу в ужас.
Что будет, если там узнают о том, что он меня…кхм…то есть, Демон — Власов спутался с Акимовой?!..
#ВласоКимово, нет #АлекСашино…#грандиозныйскандал…
Мамочки…
Мы с ним никогда это не обсуждали…
Я в панике…
Может это потому, что у него на меня нет никаких серьёзных планов?..
Я в основном шагаю по жизни легко, но не сегодня. Сегодня что-то со мной творится не то. И это не пмс!
— Поторопись! — даю последние указания подруги. — Мне очень нужно…
— Что мне за это будет? Расскажешь о своем тайном хахале? — между делом интересуется Жанка.
Было бы, что рассказывать…
— Все возможно, — туманно обещаю я.
— Мне нужны гарантии, Саня.
Мы с ней, как шпионы ей-Богу. Кто послушает…
— У него воооот такой, — демонстрирую расстояние между руками примерно метр…
— Чл…?
— Холодильник, балда! Ниче не расскажу, пока инфу на Власова и Палну не получу. Адьес!
Во избежании дальнейших вопросов и вранья, неделикатно выталкиваю ее из нашего укрытия. Перевожу дух, стирая невидимый пот со лба.
Уффф.
Утомила.
Надо посетить уборную. Припудрить носик, пройтись по Т-зоне, обновить хайлайтер.
Губы красить не буду…Власов помады есть не любит, даже от Диор.
— Люби меня люби, жарким огнём, ночью и днём, сердце сжигая. Люби меня люби, не улетай, не исчезай, я умоляю, — фальшиво напеваю для успокоения души.
Двигаясь по коридору. Юбка колышется вокруг бедер. Такое кокетство. Всё для вас, Алексей Евгеньевич!
В прохладном помещении женского туалета никого, и я могу себе позволить покривляться перед зеркалом. Улыбаюсь, дую губы, поправляю волосы.
Мою руки, зависнув на минуту.
У меня есть в запасе пару часов до встречи с Лешей. Придётся сходить на пятую пару. Наш куратор будет в приятном шоке. Я, кажется, на его парах ещё ни разу не была.
Мои размышления прерывает стук шпилек о кафельный пол.
— Здравствуй, Акимова.
Вскидываю глаза, мгновенно переходя в ментальную боевую позицию.
— Здрасти! — Киваю, стараясь казаться расслабленной.
ЛП открывает кран, ловя мой взгляд в зеркале.
Разглядываю её, не стесняясь. Я вообще не из стеснительных. Положение обязывает. Сейчас могу разглядеть ее в мельчайших деталях. Она делает тоже самое. Изучает.
Мне скрывать нечего. Мне девятнадцать.
У неё тоже морщинок не видно. Как и седых волос. Ей тридцать, я говорила? Я реалистка. Выглядит она потрясно. Не то, чтобы я завидовала…но…так и в двадцать не всякая выглядит.
Она моет руки с нервирующей тщательностью. Я надеюсь, она не собирается их сушить в дохлой сушилке? Меня всегда бесит, когда кто-то это делает.
Занимаюсь тем же, чем занималась до её появления. Болтаюсь перед зеркалом.
Лилия Пална выключает кран и медленно поворачивается ко мне.
— Хороший день? — спрашивает она.
— Не плохой, — беспечно отвечаю я.
— А если мама узнает? — выгибает она брови. — Туфли отберёт, и машину.
Напрягаюсь.
Очень сильно.
— Что за ересь, Лилия Пална? — фальшиво улыбаюсь ей.
— Ну как же. Ты уже так зарвалась, что вместо учёбы к преподавателям в штаны ныряешь. — Поясняет эта мерзкая…мерзкая дура!
Я просто в шоке.
Во-первых, от такой бестактности, а во-вторых…
Я люблю его. Это же…совсем другое!
Сглатываю. Холодок ползет по позвоночнику, а сердце уходит в пятки. Падает, пробив пару этажей подо мной. До самого подвала провалилось, где мне его потом искать?
— Не понимаю, о чём вы… — говорю сипло.
— Да ладно. Видела твою Фурлу у него в машине. — Усмехается она, отрывая кусок бумажного полотенца.. — Мамина дочка развлекается. Он вылетит за такое, ты же в курсе? — очень угрожающе спрашивает она. — Поищи себе другого папика, Акимова. Мозг включи, если он у тебя есть!
Скомканное бумажное полотенце она швыряет в урну, и бросает, обходя меня по дуге:
— Хорошего дня.
Смотрю ей вслед.
Потрясённая.
Смотрю на своё отражение.
Сердце колотится. В ушах звенит.