Температура постепенно снизилась. Аква что-то накапала в рюмку и дала выпить. Затем она ловко вытянула девушку из воды, укутав большим махровым покрывалом.
– Ну как ты?
– Уже лучше... – Сирена неуверенно стояла на своих двух, периодически вздрагивая от холода.
– Давай на гергошах. – Няня повернулась к Сирене спиной, и та ухватилась за антенны.
Механические кисти подсадили девушку под попу, после чего караван двинулся в спальню, а затем потихоньку слез по многочисленным ступенькам.
Они замедлились у большого мягкого дивана, усеянного цветными подушечками. Аква легонько постучала по руке Сирены, чтобы она слезла: девушка плюхнулась и по-детски свернулась в калачик, поджав коленки. Она все еще дрожала.
Няня сняла шерстяной плед с соседнего кресла, чтобы укрыть им воспитанницу. Сама же присела напротив и стала ждать, пока она не перестанет трястись.
Так робот и остался сидеть до самого утра.
Глава 7. Древние кальмары
Когда Сирена проснулась, за окном было светло: сквозь форточку лился гогот площади, а на футбольном поле снова взрывались трибуны. Легкий ветерок играл занавеской.
Под лучами света клубилась дымка – Аква что-то жарила на кухне, оттуда доносилось бодрое шипение масла. Вот только запаха почти что и не было. Как и аппетита.
Сирена пошевелила ногой и сразу нахмурила брови, потому как мышцы болели, словно после марафона. Забавно, что она не помнила, как попала сюда. Всплывали только скудные отрывки...
– О, наша барышня проснулась, – радостно пропела Аква. Сирена закивала и сладко зевнула. – Я там сырники жарю. С ириской – как ты любишь!
– Звучит роскошно... Вот только мой животик бобо.
– Ты вчера что-то пила? Признавайся давай...
– Только минералку.
– Точно?
– Точно.
– Задержки нет?
– Так в понедельник закончились только.
– Ну, должна же быть причина! Я чуть с ума не сошла, когда тебя увидела такой...
– Кальмары.
– Чего?
– Кальмары. Ну... сушеные, колечками такие. Вчера выудила в баре.
– Боже, ребенок. Да им сто лет в обед. Ты бы еще руды поела... Кстати, дам тебе угля активированного, на всякий случай. – Аква раздвинула шторы, подсветив темные круги под глазами Сирены. – Мдас, вид у тебя не очень.
Девушка освободилась от теплого пледа и стала перебирать руками свою махровую тогу.
– А что это на мне? Где моя пижама?
– Ты что, не помнишь ничего? – спросила Аква, давя уголь в ступке.
– Ну, помню, как мы в дурака играли. Ты мне еще погоны навешала... Зачем ты меня принесла сюда? Почему я в этой махре?
У Аквы на дисплее был озадаченный смайлик. Она присела на диван, прогнув пружины до самого пола.
– У тебя температура подскочила, ты сильно бредила. И... снова видела его. Сама знаешь...
– Ничего не помню. Я думала... с этим наконец покончено... – Девушка вдруг схватилась за рот, испугав няню рвотным позывом: – Мне надо в туалет!
Сирена устремилась к санузлу, потеряв по дороге покрывало.
– Хоть бы успела...
Кое как позавтракав, Сирена получила от няни задание по теории. Требовалось прочесть порядка ста страниц текста и законспектировать важные места. Начинать учебу совсем не хотелось, но этот момент и так оттягивался много раз.
Прибравшись после ночного бардака, девушка уселась за стол у окна с видом на площадь и стала чередовать сеансы чтения с фокусировкой на дальних объектах городка. Причем первым она выбрала именно созерцание площади. Для этого Сирене еще в детстве подарили небольшой бинокль, так как долгие годы Аква запрещала выходить наружу.
Было около полудня, и на Центральной перекрещивались два потока: вернувшихся со смены и только идущих на работу. Некоторые коллеги останавливались при встрече, что-то друг другу передавали; отдельные личности беседовали сами с собой. У бара терся Петрович, разговаривая с настырным сварщиком.
Интерес привлек Патлатый. Тот самый странный мужик, пускавший слюни на молоденькое тело. Или смотревший телевизор.
Но здесь линзам бинокля не представилось ничего подозрительного: персонаж просто сидел на старом месте, периодически сбрасывая пепел с бычка. Все так же пялился в телек, по которому крутили одну и ту же запись целый день.
"Ничего, скоро уйдет, – вслух подумала Сирена. И затем обратилась к себе: – Давай за работу, книга сама себя не почитает!"