— Они предатели, — рыкнула я.
— Все миры соединены мировым древом, — шаман покачал головой и раскинул руки. — Каждая ветвь нужна, и не нам решать, какие должны отсохнуть, а какие цвести.
— Тебе чуждо мирское, чужды горе и страдания, а я, в отличие от тебя, ещё дышу полной грудью и ощущаю боль.
— Шаманами рождаются, а не становятся. Но в каждом из нас течёт кровь от одной Матери. Трижды мы проходим испытания, чтобы определить судьбу.
Старик сел на землю и подтянул к себе бамбуковые палки, что я так грубо растоптала.
— Первое испытание — терзания души нашей, когда мы выбираем, получить клеймо или же оставить свет. Второе испытание насылают духи предков, проверяя волю и крепость решения. Но лишь третье испытание покажет, достойны ли мы знать то, что не ведомо другим. Имя тому испытанию — смерть, после которой следует воскрешение.
— И ты умер и воскрес, чтобы стучать палками? — язвительно спросила я, напитав слова ядом, чтобы старик понял, как мало у меня веры в его речи.
— Посмотри на них, — шаман поднял связку и повернул ко мне. — С одной стороны — скошенный край. Это то, как нас равняет Всевидящий, — затем он перевернул трубочки и показал на вырезанные углубления. — С другой — насечки. Это то, что выбираем мы. Толстая нить, что соединяет стебли — это то, как на наш путь влияют сначала близкие родичи, затем знакомые, затем и другие люди. Всё связано.
— Знаешь, а сыграй мне, — разозлилась я. — Хочу услышать и проникнуться.
— Ты поставила на заклеймённую душу заплатки, Яара́ну, — шаман посмотрел на меня так, словно и вправду видит мою израненную душу. — Они не будут держаться вечно — слетят, а ты останешься ни с чем. Месть ведёт лишь к опустошению и разочарованию.
— Играй! Ну же! — закричала я, бессильно сжимая кулаки. Да что он может знать о мести⁈ — Давай, сыграй для меня!
Треснутые бамбуковые палки мгновенно срослись, шаман достал из кармана ещё одну и резко ударил. Приглушённый рокот — вот что я услышала, вздрогнув от неожиданности. Рокот, гулкое эхо, плач младенца и крик синехвостой питты. Звуки сменяли друг друга, сливаясь в единую мелодию.
Шаман не обманул — моя душа откликнулась. Не запела — зарыдала. Старик делал что-то невообразимое, его руки двигались так быстро, что я видела только смазанные неуловимые рывки.
Заплатки и печати на душе кровоточили, но я не могла заткнуть уши или уйти. Я впитывала звуки, впервые за долгие годы прочувствовав каждую свою потерю. Каждого, кого я не смела оплакивать.
Когда мелодия закончилась, шаман скрутил чынг и убрал его обратно за пазуху.
В следующее мгновение на нас бросились твари. Я сделала ровно то, что делала почти каждый день, — вынула меч из ножен и принялась кромсать порождений скверны. Шаман же вскинул руки и обратился в камень.
— Яра! Ярина! — отец тряс меня за плечи. — Возвращайся, девочка. Всё хорошо, ты дома.
— Что… что случилось? — я обнаружила себя лежащей на полу, горло почти не пропускало воздух.
— Ты потеряла сознание, — волнение в голосе отца было самым настоящим. Уж что-что, а различать интонации меня Максимилиан научил. — Пожалуй, хватит на сегодня откровений.
— Нет, подожди. Я хочу узнать про маму, — я вцепилась в руку отца и поднялась с пола. — Расскажи мне… пожалуйста.
— Род Шуваловых древний, богатый, но с магией у них особые отношения, — ответил отец, вздохнув. — Стихийная трансформация практически бесполезна, но это защита. Ольга могла делать свою кожу похожей на кристаллы — прочной, непробиваемой. Понимаешь меня?
— Она не должна была погибнуть… почему мама вышла из рода? — я прикусила язык, увидев, как посерел отец.
— Чтобы обезопасить тебя, но договор был заключён, и теперь это бремя — на моих плечах, — он посмотрел на меня уставшим взглядом и растёр лицо ладонями.
— Какой договор? — неужели я наконец узнаю причину гибели Ярины? — И как это связано с моей магией?
— Ты получила самую бесполезную разновидность магии земли, но при этом сумела развить её до такой степени, что даже мне захотелось научиться, — невесело усмехнулся отец. — А договор… Ольга провела обряд. Не спрашивай какой — я не знаю точно.
— Когда?
— Этого я тоже не знаю. Я нашёл дневник Ольги, но там было только описание подготовки, — отец виновато покачал головой. — Мы поссорились, сильно. Ольга была вспыльчивой и… она отреклась от рода, похитила тебя и сбежала. Дальше ты знаешь.
— На тебя вышел её покровитель, — сказала я, сжав ладонь отца.
— Да. Он сообщил, что ты заражена Хаосом, — на отца было страшно смотреть — ему непросто дался этот разговор. Не знаю, в клятве дело или в том, что события не самые приятные. — Мне пришлось отстраниться от тебя, вести себя так, будто ты мне противна. Я поддерживал эту роль четыре года, но ты… ты гораздо сильнее, чем я думал. Возможно, даже сильнее меня.