Наверное, никогда в жизни Мирел не выглядела так ужасно – её перекошенное от ужаса лицо было чёрным от вонючего ила, светлые волосы свисали паклей, одежда, разумеется, тоже была испорчена. А глаза, казалось, готовы были выскочить из глазниц. Гадкая тина набилась ей в рот, и Мирел отплёвывалась, едва сдерживая рвотные позывы.
– Меня кто-то топил! Меня кто-то хотел утопить! – охрипшим голосом орала Мирел. –Оно… меня держало под водой! Прямо на дно тянуло…
– Тише, тише! Ты, наверное, зацепилась просто… – попыталась успокоить Брона.
– Я что, по-твоему, совсем дура?! – Мирел с силой ударила подругу по плечу. – Там кто-то есть! Говорю вам!
Девицы, сразу позабыв про свою предводительницу, затравленно стали вглядываться в воду, а потом с воплем кинулись на берег, поминутно падая, вставая и снова падая.
На миг Фионе показалось, что рядом с ними в ручье действительно мелькнуло нечто большое, темное, вроде, огромного сома. Но здесь и мелкой рыбёшки почти не водилось, какие уж там сомы…
Не дожидаясь продолжения этой сцены, жутковатой и комичной одновременно, Фиона окончательно выбралась на противоположный берег и угрюмо побрела домой.
Было безумно жаль платье – наверняка, эти чёрно-зелёные пятна даже кипячением не вывести. А ещё у нее ныли ссадины на локте и колене. В туфлях хлюпала вода. А ноги до сих пор тряслись после всех пережитых злоключений.
Но думала Фиона всё больше о том, что за странности сегодня не единожды случились на её глазах.
Она пропустила момент, предшествующий падению Мирел в воду, но судя по возгласам её врагинь, какая-то из досок моста ни с того ни с сего пошатнулась. И вся свора, потеряв равновесие, рухнула в ручей.
Но ведь Фиона ходила здесь каждый день и точно знала, что мост хоть и старый, но вполне надёжный.
Про то, что Мирел чуть не захлебнулась в этой луже, думать и вовсе было жутко. Что за чертовщина? Почему она не смогла подняться на ноги как все? Что ей там привиделось на дне?
Вспомнив ещё и оживший мусорный бак, Фиона поёжилась.
Да уж… Мирел что-то привиделось… А ей самой? Разве найдётся разумное объяснение всем этим странностям?
Впрочем, объяснение найти всё-таки придётся.
Едва Фиона появилась во дворе собственного дома, как возившаяся в саду Дебора ахнула и схватилась за сердце.
– Господь Милосердный! Фиона! На кого ты похожа!
Мать в одно мгновение оказалась рядом, испуганно покосилась по сторонам, но соседей, к счастью, было не видно. Попадись Фиона в таком виде кому-то на глаза, и ещё неделю бы потом слушала упрёки по поводу испорченной репутации.
– Живо в дом! Не дай Бог, ещё увидит кто… Где ты умудрилась так изваляться? – Дебби брезгливо скривилась.
– Прости, мама! Я на мосту оступилась… – угрюмо повесив голову, пробормотала Фиона.
– Ох, ну что за наказание?! – причитала мама, прикрывая дверь. – У всех дети как дети, а с тобой вечно одни хлопоты и проблемы! Как так можно было, а? Ты что совсем под ноги не смотришь? Вечно у тебя всё не так… То споткнёшься, то упадёшь, то уронишь что-нибудь, то порвёшь. Ты же девочка! Эта твоя неуклюжесть меня в гроб загонит раньше времени! Устала смотреть на твои синяки, разбитые колени и расквашенный нос… Живо иди отмывайся и приводи себя в нормальный вид! Скоро отец придёт… Чтоб он тебя такой не видел!
Фиона вздохнула и отправилась в ванную.
Да, маме проще считать, что её дочь неуклюжая тупица, чем хоть раз задуматься над тем, откуда на самом деле берутся все эти ссадины, синяки и порванные вещи.
***
8
Фиона с трудом стянула грязное платье через голову. Мокрая ткань противно липла к коже, но, в конце концов, она от него избавилась.
Посмотрела на себя в зеркало и тяжело вздохнула. Бельё тоже испорчено – всё в зелёных и чёрных пятнах. Она брезгливо скидала всю одежду в раковину, скривившись от навязчивого запаха тины.
И со вздохом спросила у собственного отражения:
– Как же это отстирать? Мама ещё неделю теперь ворчать будет из-за этих вещей…
Грустная девчонка по ту сторону стекла была с ней согласна. На несколько мгновений Фиона задержалась у зеркала, разглядывая себя…
Белокожая до прозрачности, худощавая и хрупкая, с такой тонкой кожей, что сквозь неё проступали все венки, выпирали острые ключицы и ребрышки. Ни капли женственности, никаких пышных форм, маленькая грудь, длинные ноги, узкие бёдра. Неудивительно, что её постоянно дразнили то скелетом, то призраком, то банши.