– Тихо, тихо, тихо! – его большая ладонь внезапно зажала ей рот. – Ну, чего ты раскричалась, а? Чего ты…
На миг Фиона замерла от ужаса, как мышка, застигнутая хищником далеко от норки. Она испуганно смотрела в лихорадочно блестевшие синие глаза, хорошо различимые в свете фонаря, а сердце бешено колотилось о рёбра.
Киллиан больше не казался ей красивым, милым и желанным. Сейчас его прикосновения вызывали лишь гадливость и парализующий страх.
Нет, нет, нет! Это не должно случиться так! В первый раз всё должно быть совсем иначе – красиво, нежно, романтично… Она совсем не готова сейчас…
Оцепенение прошло уже через миг. Когда Киллиан настойчиво попытался втиснуть колено между её плотно сжатых бедер, она забилась, словно выброшенная на берег рыба, шипя, извиваясь и кусаясь.
Но он только усмехался над её тщетными попытками сбросить тяжёлое мужское тело.
– Эй, эй… Успокойся!
На миг он убрал руку с её рта, отвлекаясь на расстёгивание собственных брюк.
– Пусти меня! Пусти! Я не хочу! Я не могу! – Фиона ненавидела плакать, но слёзы покатились сами собой.
– Да ладно тебе! – усмехнулся Киллиан, будто не слыша. – Ты же сама со мной пошла, Фиона… А теперь вздумала строить из себя неженку. К чему это, сладкая? Ну… Я же тебе нравлюсь. Да? Нравлюсь же… Сама сказала – любишь… Так сделай приятное любимому мужчине. Тебе что, жалко? Давай, не дёргайся! Не вынуждай делать тебе больно…
– Пожалуйста, Киллиан, пожалуйста… – умоляюще зашептала она. Сил на сопротивление почти не осталось, руки и ноги стали какими-то ватными, в голове плыло, пульс громыхал в висках, заглушая его шумное дыхание. – Я не могу так… Я ещё никогда…
– Твою ж! – он чуть отстранился. Шарившие у неё под юбкой руки замерли на миг. – Серьёзно? Вот это да! Давненько мне невинных цветочков не попадалось… Ничего, милая, всё бывает первый раз… Не парься! Тебе понравится. Я всё возьму на себя… Не бойся, я знаю, что делать! Тебе останется только раздвинуть ножки и быть послушной девочкой.
Бесцеремонные руки Киллиана продолжили своё дело, буквально сдирая с неё трусики. Затрещала тонкая ткань, впиваясь в тело – Фиона вскрикнула не так от боли, сколько от ярости, обиды и леденящего душу разочарования.
Она снова забилась отчаянно, пытаясь расцарапать насильнику лицо.
– Уймись, чокнутая! Ещё спасибо скажешь… – он жёстко вцепился в её запястье, заламывая руки. – Да… сначала, наверное, будет больно… но потом тебе понравится. Обещаю. На Киллиана Райли ещё никто не жаловался…
– Нет! – отчаянно взвыла Фиона, понимая, что ещё мгновение, и…
А дальше… случилось нечто необъяснимое.
Киллиан её отпустил.
Она вдруг в одно мгновение перестала чувствовать его мерзкие руки и душную тяжесть вспотевшего от возбуждённой возни тела.
Вернее, он не просто её отпустил, он с неё резко соскочил. А ещё точнее, его будто отбросило.
Фиона, кончено, могла бы предположить, что это ей удалось отпихнуть мерзавца, но она-то прекрасно понимала, что с её хрупким сложением оказалась совершенно беспомощна перед насильником.
А сейчас, кое-как приподнявшись, она увидела, что Киллиана отшвырнуло на несколько метров к самой кромке воды. И при этом, видимо, хорошенько приложило о землю.
Он тряс головой, пытался встать, опершись на руки, но у него не сразу это получилось.
– Твою ж! Как ты… это сделала?! – зло прохрипел Киллиан, с трудом поставив себя на ноги.
– Это… не я… – ошеломлённо покачала головой Фиона.
Она не собиралась оправдываться, и говорить с этим подлецом не собиралась…
Но эти слова вырвались против воли.
Что-то странное снова творилось рядом с ней. Показалось, что лунная ночь стала чернее, беспросветнее. А от серебряной глади озера повеяло стылым холодом.
Не теряя больше ни мгновения, Фиона соскользнула с холодного камня и метнулась к тропинке, исчезая в ночи.
– Стой, тварь! – зарычал ей в спину Киллиан.
Но Фиона летела вперёд, продираясь сквозь кусты, закрываясь от хлещущих ветвей.
А потом, неожиданно, перед ней сверкнула белая вспышка, такая яркая и внезапная, что на миг Фиона застыла, совершенно ослепнув.
***
15
Фиона моргнула несколько раз, пытаясь вернуть себе зрение. Эта молния, полыхнувшая перед глазами, не просто её остановила, а сбила с пути. На минуту она потерялась в ночной мгле и собственной слепоте.
А потом ошеломлённо попятилась, когда наконец различила в темноте ухмылявшуюся физиономию Мирел.