Дебора слушала это всё ошарашенно. Она никогда не интересовалась такими заумными и, в то же время, бесполезными в обычной жизни вещами. Да и опасными, неправильными.
Ей бы, наверное, стоило сказать, что лучше уж быть крестьянкой, чем ведьмой… И, вообще, что такого скучного и плохого в честном труде? А смирение – это и вовсе высшая добродетель.
Но тогда она лишь удивлённо уточнила:
– Как это, в прошлых жизнях?
– Ты что, ничего не знаешь про перерождение? – Бриджит закатила глаза. – Вот так и теряется истинная вера. Вообще-то наши предки ведали, что душа не единожды приходит в смертное тело, и даже не обязательно воплощается в человеке. Раньше об этом было известно даже детям. Теперь лишь тем, кто возвращается к своим истокам. С приходом христиан всё перевернулось с ног на голову, они всё подмяли под себя, всё исказили… И теперь весь мир верит в эту навязанную святыми отцами…
– Постой! – испуганным шёпотом перебила Дебора. – Ты… что же… не веришь в Господа Нашего Иисуса Христа?
– Я верю в Господа нашего Рогатого Бога, – хохотнула Дебби. – Но больше, конечно, в нашу Прародительницу, Триединую Великую Мать…
Вот в этот самый момент Дебби поняла, что надо бежать. Бежать от Бриджит, бежать куда подальше, не оглядываясь.
И, собственно, именно так она и сделала.
Сославшись на какое-то срочное дело, про которое совсем забыла, Дебора выскочила из клиники, не дождавшись своего времени приёма, и торопливо припустила домой.
Всю дорогу она оглядывалась, словно ждала, что за ней будут гнаться какие-нибудь бесы или сама Бриджит верхом на метле.
И даже оказавшись в собственной квартирке, она ещё долго не могла успокоиться. Как наяву снова видела пятиконечную звезда, вписанную в круг, что болталась у Бриджит на шее, и гипнотический взгляд зелёных глаз.
Однако уже на следующий день всё забылось и улеглось. Примерно на месяц…
А потом Дебби снова столкнулись с Бридж в клинике. Та, как ни в чём не бывало, подошла, радушно улыбаясь, и заговорила с Деборой, будто они хорошие подруги, и расстались только вчера, а знали друг друга всю жизнь.
В этот раз Бридж избегала темы колдовства и ничего больше не рассказывала о своей странной вере. И Дебора расслабилась и перестала дёргаться от её присутствия.
Потом было ещё несколько случайных встреч и милых разговоров…
А потом Бриджит предложила зайти к ней на чай.
***
И сейчас, в эту осеннюю ночь, пробираясь в темноте и тумане по стонущему от ненастья лесу, вспоминая всё это, Дебора никак не могла взять в толк, когда она умудрилась перешагнуть ту тонкую черту, за которой чудные и непонятные речи Бриджит перестали её пугать и по-настоящему увлекли?
Как вышло, что она стала прислушиваться к замысловатой философии своей подруги и находить в ней много правильного и мудрого? Как позволила увлечь себя этой ересью настолько, что, когда Бриджит предложила ей свой способ решения проблемы с деторождением, Дебора согласилась сразу. И ведь даже не задумалась о том, что её подталкивают совершить настоящий магический обряд, противный католической вере.
Единственное, что заботило Дебби, как всё сделать так, чтобы получилось с первого раза, чтобы сработало, чтобы помогло.
«Только бы выбраться отсюда, только бы выбраться, – как молитву мысленно повторяла Дебора. – И больше никогда я не свяжусь с Бриджит, её колдовством и этим… Рогатым!»
Туман, поднимавшийся над озером, расползался по лесу так стремительно, что найденная Деборой тропа исчезала буквально на глазах. Густая белёсая мгла тянула свои холодные длани, оседала на лице, будто гадкая сырая паутина.
Дебби вздрогнула, поёжилась, снова оглянулась на мужа.
– Иен, давай скорее! – позвала она уже без всякой злости и раздражения, в голосе звучала лишь смертельная усталость. – Затягивает всё, мы сейчас окончательно заблудимся…
Муж догнал, ободряюще похлопал по спине.
– Ничего, Дебби, теперь уже скоро! Главное, левой стороны держаться. Пойдём по берегу, вдоль озера – рано или поздно выберемся к людям. Давай, милая, идём!
Дебора с тяжким вздохом шагнула в туман и вдруг застыла на месте. Сердце подскочило до горла и оборвалось. Во рту пересохло мгновенно.
– Ие-е-ен… – одними губами прошептала она. – Ты это слышишь? Что это, Иен? Что это?
***