3
Дебби шмыгнула за спину мужа и вцепилась в его плечо. Да с такой силой вцепилась, словно хотела до костей пальцами впиться. Однако Иен этого будто не замечал.
Он, как и сама Дебора, пристально вглядывался в плотную завесу тумана, вроде бы неподвижную, но в то же время как будто живую, вязкую, как грязь на торфяном болоте.
Звук повторился снова… Очень странный, похожий на громкий всхлип.
Сквозь рёв ненастья и мглистую вату тумана невозможно было разобрать, что это такое. И, наверное, как раз это пугало больше всего. Зубы у Дебби всё громче отбивали чечётку.
Странный звук нарастал, набирал силу, накатывал волной, приближался, хотя Дебора и Иен с места не двигались. Словно чей-то зловещий хохот или… наоборот… рыдания…
Может, это какая-то птица так жутко кричит в ночи?
Слишком нелепая попытка успокоить себя, но ничего лучше Дебби не придумала.
– Как будто… кто-то плачет… – наконец шёпотом прохрипел Иен. – Надо бы глянуть...
– С ума сошёл! Не ходи туда! – взвизгнула Дебби, правда, тоже шёпотом, ещё сильнее повиснув на руке мужа. – Кто там может быть в такой-то час? Все люди давно дома сидят! А это…
– Ну… мы же с тобой здесь, – нерешительно пожал плечами Иен. – Вдруг… ещё кто-то потерялся. Надо помочь человеку!
И, высвободившись из окоченевших пальцев Деборы, Иен медленно пошёл вперёд.
Она видела, что ему тоже страшно до жути, но не собиралась идти следом. Если её мужу надоело жить, пусть рискует своей головой! А она…
Уже через мгновение Дебби поняла, что остаться одной в этом проклятом лесу ещё ужаснее, чем пойти навстречу пугающим стенаниям вместе с мужем. И она поспешно кинулась за едва различимым в темноте и тумане силуэтом.
Кровь кипела от злости и страха. Сейчас она почти ненавидела Иена за его глупое геройство.
«Надо помочь человеку!» – мысленно передразнивала Дебора мужа.
Как будто в этом проклятом лесу в такую ночь можно встретить человека.
В памяти снова так несвоевременно и настырно всплывали давно, казалось бы, забытые сказки бабушки и страшилки, которыми в детстве детвора пугала друг друга. Народные предания о коварных фейри, что заманивали в свои лапы глупых и доверчивых смертных.
Дебби помнила множество сказок, где беспощадные хищные твари притворялись прекрасными девами или детьми. Вот как раз на их горький плач и попадались незадачливые горе-спасители. Не могли пройти мимо жалобной мольбы и чистых слёз, а в итоге находили свою смерть на дне озёрном, или того хуже расплачивались за доброту вырванными сердцами и украденными душами.
Смешно верить в фейри и сказки! Даже здесь, в Ирландии, где каждая пядь земли пропитана легендами и поверьями.
И Дебора, взрослая, благоразумная, серьёзная женщина, разумеется, в такие глупости не верила.
Пока не оказалась в ночь Самайна в жутком старом лесу…
Плач раздавался уже совсем близко. Он по-прежнему пугал до мурашек, но больше не казался каким-то потусторонним. Обычный плач – надрывный, громкий, жалостный. Детский.
От него сжималось сердце. Деборе вдруг подумалось, что это рыдает её так и не рождённое на свет дитя.
Иен приостановился, видимо, пытаясь сообразить, куда идти дальше.
– Эй, кто тут? Эй! Мы здесь, – крикнуть громко у него не вышло, голос дрогнул, прозвучал нерешительно и тихо.
Никто, разумеется, на этот зов не отозвался. Невидимка продолжал жалобно хныкать в тумане.
Тут над головой громыхнуло так яростно и оглушительно, что Иен и Дебби аж присели, прикрывая головы руками. Яркая вспышка разорвала завесу ночи.
– О, Господи! – ахнула Дебора, успев в этот миг разглядеть прямо у их ног, среди облетевшей листвы, какой-то свёрток.
Она с опаской склонилась ниже и различила, что под тёмным грязным пледом что-то шевельнулось. Ещё одна ослепительная молния осветила ночь Самайна…
И Дебора отчётливо разглядела среди шерстяных складок белое скрюченное тельце.
– Дева Мария, спаси и сохрани нас! – позабыв все страхи, Дебби подхватила странную находку и прижала к груди.
– Да это же… младенец! – ахнул ошеломлённо Иен.
– Да… ребёнок… это ребёнок… – потерянно закивала Дебора.
Всё это было похоже на странный сон. И сейчас она отчётливо осознала, что просыпаться не желает.
Дебби осторожно отстранилась, пытаясь разглядеть дитя в темноте. К счастью, небесные зарницы сейчас вспыхивали поминутно, стало намного светлее.
Совершенно голенький ребёночек. Бедного младенца грел лишь влажный от дождя и тумана плед. Дебби боялась увидеть, какие-нибудь раны. Но, к счастью, дитя выглядело здоровым и бодрым, несмотря на дикий холод. При виде незнакомых людей ребёнок перестал надрывно рыдать, лишь тихонько похныкивал, успокаиваясь, и, кажется, разглядывал их с любопытством.