— Трудно отказываться от них с таким великолепным учителем, как ты, — хитро и столь же игриво улыбнулась я.
— М-м-м-м, а разве не потому ли, что кое-что хочет постоянно новые виды упражнения? Или забыла, как ты попросила добавить в наши занятия побольше прохладного шёлка и розовых лепестков?
— Что сказать, у меня просто достаточно большое рвение учиться новому. Кхм…
— О, да, даже слишком. Удивляюсь, как ты ещё не зачала от меня демонёнка. Если бы не твоя осторожность, моя милая, то у нас уже был бы незаконный малыш. Хм-м-м, или даже двое.
— Осторожность проявляю не только я.
На моих губах вновь появилась усмешка.
— М-м-м? О чём ты, милая моя?
— О том, что даже в таких наших откровенных и деликатных делах ты всегда бережно ко мне относишься, — я с чуть хитрой улыбкой прислонилась своим лбом ко лбу брюнета и обвила его шею руками.
— Ты пока ещё очень юная и нежная, чтобы пробовать что-то более грубое и долгое. Хоть ты уже и совершеннолетняя и созрела, но по-прежнему такая же хрупкая маленькая девочка.
— Ах, вот как, значит?
Мои глаза устремились на коварную усмешку моего жениха, которую он даже не пытался скрыть.
Да он точно смеётся надо мной.
— Я же не смею врать тебе согласно контракту и нашим узам любви, душа моя, — нежно пропел дворецкий, потрепав кончиком пальца мой носик. — Сейчас принесу тебе чай и кексы с фруктами.
На это я лишь вздохнула с улыбкой и не стала спорить.
Через пять минут Себастьян уже принёс мне такой вот небольшой полдник в виде десерта, чтобы я смогла подкрепиться после проведённых переговоров и решённых политических вопросов.
Вот только на следующий день мой номер заполонили слуги, что тащили огромные вазы заполненными лилиями, розами, пионами, гвоздиками, незабудками, золотыми хризантемами и лилиями.
Комнату украшали шелками и индийскими тканями, которые назывались сари, и они были невероятной красоты. Три воистину огромных малахитовых сундука, украшенных жемчугами были заполнены украшениями из чистого золота и редких камней.
Даже тигрёнка, крокодила и павлина мне завели, не говоря уже о самодельном фонтане в виде слона и музыкантов с очень надоедливой для моих ушей культурной музыкой этого принца.
Себастьян аж поднос уронил, храня на лице обычную улыбку. Только в глазах его был такой злобный блеск, что мне даже стало как-то страшно.
Однако я сама испытывала некий шок и раздражение от подобной настойчивости со стороны принца Абу.
Не ожидала, что мой отказ никак не повлияет на его решимость добиться моей руки.
И мне это не нравилось точно так же, как и моему демону. Но и на грубость пойти я не могла.
Ведь на кону стояли и дипломатические отношения между Англией и Индией. Потому, чтобы поступить несколько хитрее, я отправила принцу записку с благодарностью за то, что он «поспособствовал» беднякам своими щедрыми пожертвованиями.
Да, я велела отдать всё, что он прислал мне, беднякам. Ткани отправить королеве на платья или что-либо ещё такое, сундуки в коллекцию мастеров Её Величества. А всё остальное уже раздать или разместить по усмотрению властей.
Представляю, как Абу хватится.
Впрочем, когда я вышла на прогулку по саду гостиницы, мне предстоял очередной надоедливый разговор с ним самим.
И я, честно признаться, изо всех своих сил старалась держать себя в руках, а свои эмоции под контролем.
Поверьте, я держалась что есть мочи. Натягивала все возможные улыбки, которые были у меня в запасе согласно этикету.
Я переводила наши беседы на прочие темы, лишь бы просто не слушать его. Чёрт побери, да я даже петь начала как можно хуже, чтобы он попытался отстать от меня.
Но этот обезьяний ублюдок только продолжал смотреть на меня безумными глазами, которые, как мне показалось на секунду, образовались в уродливые волосатые сердечки, напоминающие скорее бородавки, чем глаза.
И меня едва ли не прорвало на желание извергнуть из своего желудка весь свой завтрак.
— Прошу меня простить, Ваше Высочество, но мне пора возвращаться в номер, дабы заняться делами, — под конец этой мучительной прогулки проговорила я спокойным голосом, который вот-вот мог сорваться на более гневный и злой крик.
— Но, леди Фантомхауз, я бы хотел, чтобы Вы ещё исполнили какую-нибудь песню. Ваш голос чарует моё сердце и душу, — воистину, как бы мне хотелось сбросить эту обезьяну в пруд.
— Я бы с превеликой радостью исполнила для Вас ещё одну песнь, однако мои обязанности не ждут, увы, — который раз мне пришлось изобразить на своём лице эту чёртову натянутую и вежливую улыбку.