— Он… там, — слуга кивнул и осторожно отошёл в сторонку. — Можно, я вас здесь подожду? — он покосился на Эрис.
Она лишь хмыкнула и толкнула незапертую дверь. В нос сразу ударил тяжёлый запах, и леди Солерн поморщилась, прикрыв нижнюю часть лица локтем. Шторы были задёрнуты, в спальне царил полумрак, и Рикар щёлкнул пальцами, зажигая свечи. Эрис стремительно подошла к окнам и отдёрнула плотную ткань, заодно распахнув створки и впуская свежий воздух. И только потом осторожно приблизилась к кровати. Хозяин особняка лежал на ней, и в том, что он мёртв, сомнений не оставалось. Восковая бледность, ввалившиеся щёки, остановившийся взгляд и приоткрытый рот — всё говорило об этом. К подушке, заляпанной засохшей кровью, из уголка губ тянулась бурая дорожка, и пальцы, судорожно сжимавшие край одеяла, тоже были испачканы кровью.
— Что с ним произошло? — пробормотала Эрис, дыша через раз.
— Не отравлен, — Рикар без всякой брезгливости присел на край кровати и поднял над телом ладонь, сосредоточенно нахмурившись и прикрыв глаза. — Пришёл в дом ещё живой… Да, часов девять-десять назад был здоров… — вполголоса озвучивал он свои наблюдения. — Болезнь… Странная, — он обернулся и посмотрел на Эрис. — Слишком стремительно развилась, и я не могу понять, что её вызвало, — Рикар замолчал, не отрывая взгляда от сестры.
Несколько мгновений в спальне царила напряжённая тишина, а потом Эрис заговорила.
— Рик, нет, даже не думай, — решительно произнесла она. — Это не Сейшесс. Она не мстительная, не могла она ритуал провести, и она же сама говорила, что умеет только картинки видеть и больше ничего.
— А ты уверена, что она тебе сказала правду? — тихо спросил Рикар и поднялся. — Уверена, что Сейшесс — не родня этому шаману, которого Геленар так и не вернул? Что она не имеет отношения к тем, кто состоял в заговоре в прошлом году? — с каждым словом на лице Эрис всё больше проступало упрямство.
— Да, шеггова задница, Рик, уверена! — рявкнула наконец она и упёрла руки в бока, гневно уставившись на Рикара. — Это вы со своей паранойей уже везде врагов видите, не смей даже думать, что Сей к этому руки приложила!
— Тогда едем в департамент и сами спросим у неё и Тейна! — Рик упрямо сжал губы.
— Был у них секс вчера, успокойся, но без ритуала, — Эрис вышла за ним из спальни, не собираясь так просто сдаваться. — Я готова чем угодно поклясться! За что ты к ней так, Рикар, что она тебе сделала-то?
— Эрис, я проверяю все возможные версии, безотносительно, кто мне подозреваемые, — бесстрастным голосом ответил он. — Как бы тебе не нравилась Сей, но — мы не можем ощущать её ритуал, это раз, Унборн её обидел, это два, и кто знает, насколько сильно было оскорбление. Она ведь сама сказала, что оно на севере смывается кровью на поединке. Ну и, Унборн пытался её похитить, — Рик обернулся и посмотрел на сестру.
— Упёртый осёл, да не могла она так отомстить, пойми! — Эрис сама не знала, откуда в ней такая уверенность в невиновности Сейшесс, но готова была отстаивать до конца своё мнение.
— Не было бы на ней этой шегговой шаманской защиты, я бы с удовольствием поверил тебе, — бросил Рик, начав спускаться по ступенькам.
Леди Солерн задержала дыхание, унимая волну злости на упрямого брата, и ничего не ответила. Нехорошо показывать перед свидетелями разногласия в рядах следователей. Эрис остановилась и обвела взглядом притихших слуг.
— Кто вчера видел лорда Унборна живым? — спросила она ровно.
— Только я, миледи, — вперёд выступил бледный камердинер. — Остальные слуги спали, я не стал никого будить, хозяин не велел.
— Хорошо, едешь с нами, — кивнула Эрис. — Рик, я за стражей, подготовь пока тело, чтобы перевезти в департамент.
Через некоторое время казённый экипаж, любезно предоставленный капитаном городской стражи, ехал по улицам Мангерна вместе с Эрис, Рикаром, нервничающим камердинером и завёрнутыми в покрывало останками Унборна. Дабы запах не мешал, лорд Солерн окружил его воздухонепроницаемым щитом. До департамента добрались быстро, и распорядившись отнести труп в мертвецкую на исследование, Эрис повела камердинера на допрос, хотя и так знала, что ничего существенно отличающегося от показаний дворецкого, он не расскажет. Рикар молчаливой тенью следовал за ней. А после снятия показаний, отпустив камердинера, но наказав ему никуда не уезжать из города до выяснения всех обстоятельств, Эрис повернулась к брату, несколько мгновений сверлила его мрачным взглядом, а потом отрывисто произнесла: