- Найду – убью, - пообещал Ян кровожадно. – Вот только найти надо. Прячется где-то третий день...
Ася выглянула в окно.
Разруха и запустение. Крыши корпусов, что были ниже того, где она сейчас пряталась, провалились, сквозь некоторые успели прорасти молодые деревья. Стекол не было уже нигде кроме комнаты Яна. Погода немного улучшилась, но солнце так и не появилось, и дождь со снегом все равно шел, а вокруг бесновалось темное штормовое море. Ни единого корабля не заметила она за все время.
Сколько она здесь?
Неделю?
Месяц?
Год?
В комнате Яна было относительно тепло, зажигался свет, но единственным живым существом, которого Ася видела, оставался сам Дворжак. Даже голоса, по первости пугавшие ее, приходили все реже.
Ян ничего подобного не замечал, и это было особенно жутко. С его точки зрения остров жил обычной жизнью – ну, насколько обычной может быть жизнь во время наводнения и эпидемии брюшного тифа. Но Асе становилось все страшнее и страшнее. Она видела и понимала то, что скрывалось от его взгляда. Остров умирал. Или даже мир. Или уже умер и разрушался, и оставалось ему все меньше и меньше.
Что будет, когда это время выйдет?
Все просто схлопнется в темноту? Прилетят лангольеры и пожрут реальность?
Или она проснется?
Проснется – и не почувствует уже привычной возни, сдавленных ругательств, голоса с едва заметным акцентом...
- Ну дела, - Ася подперла руками подбородок. – Только этого мне и не хватало.
Да уж, ситуация. Неизвестно еще, что хуже – это заточение на обломках чьего-то чужого мира или то, что она, похоже, без шуток влюбилась в теткиного любовника? Более раннюю его версию, конечно, но... Если начать думать о том, что нынешний Ян это прекрасно помнит, мозг попросту взрывался. Но может ли такое быть? И не спросишь ведь... впрочем, если удастся вернуться, можно и спросить. Ян, в принципе, умел отвечать на необычные вопросы.
Отец больше не приходил, а его Ася как раз ждала.
Было у нее чувство, что именно Сорьонен сможет ее заметить – и как-то помочь?
Сколько ей, в конце концов, томиться здесь и ждать, пока все рухнет в бездну?
Ян держался так, будто ничего не происходило, хотя жар, мучивший его, так до конца и не прошел. Каждую ночь Ася слышала на соседней кровати тяжелое дыхание и хрипы, а иногда болезненные стоны – сквозь сон. Сама она почти не спала ночью, предпочитая делать это днем, когда сосед по комнате уходил на свои призрачные занятия.
Очередным утром Ася увидела в окно, что соседний корпус обрушился – сошла лавиной вся выходившая во двор стена, обнажив скелет перекрытий и остатки заброшенных комнат с поломанной мебелью.
Это показалось очень дурным знаком. Ася с ужасом наблюдала, как здание оседало на землю и прибрасывала, сколько времени у нее осталось до того, как рухнет и этот корпус. Пару раз она выходила в коридор и с ужасом возвращалась обратно – в полу зияли дыры и видно было нижние этажи.
И все-таки теперь она решилась.
Осторожно огибая провалы и держась за стенку, девушка двинулась к лестницам. Она надеялась, что они все еще были.
Кое-как перебравшись через очередную дыру, такую огромную, что занимала почти всю ширину коридора, Ася задалась вопросом, не исчезает ли Ян сразу после того, как выходит из комнаты. Иначе как он тут ходит? Или с его точки зрения тут все еще лежат ковровые дорожки и горят светильники?
Полутьма, холод и влажность не улучшали дело. Идти было тяжело и страшно.
Добравшись до лестничных пролетов, Ася с радостью обнаружила, что они все еще существовали и не особенно шатались. Массивные мраморные ступени все были покрыты какими-то лохмотьями и отвалившейся штукатуркой, а перила обледенели. И тем не менее девушка крепко за них цеплялась – еще не хватало слететь кувырком неведомо куда, запнувшись об очередной обломок кирпича.
Руки быстро закоченели, да и вообще, пижама, пусть и прикрытая сверху одним из старых яновых кителей, мало приспособлена для таких путешествий.
На третьем этаже Ася обнаружила примерно ту же картину, но на всякий случай решила осмотреться. Жилые комнаты – теперь, вернее, уже покинутые – зияли открытыми дверьми, окна отсутствовали и здесь, по полу валялся мусор и также чернели провалы. Ничего нового. Но дойдя почти до середины Ася обнаружила, что одно помещение отличается. У него была дверь, и она оказалась заперта.
Надпись на ней гласила «Медицинский кабинет. Д-р К.Сорьонен».
Ася еще раз дернула дверь, потом позвала:
- Папа, ты здесь?