Пока добирались от башни, в которой обитал доктор, до парка, Ася успела замерзнуть, запыхаться и в конце концов вспотеть. Ян тоже дышал так громко, что слышно было, наверное, даже на материке.
- У тебя еще есть температура? – спросила Ася, перекрикивая ветер.
Ян пожал плечами. Его рука была очень горячей. Наверное, даже слишком. Но парень держался молодцом, и Асе оставалось только брать с него пример. Наконец, после получаса изнурительной ходьбы, процессия остановилась среди жидких деревьев на пустыре, где валялись какие-то каменные глыбы, в темноте немного напоминавшие маахисов.
- Суше места мы не найдем, - пояснил отец. – И здесь нас никто не должен потревожить.
- Нас и так никто не потревожит! Здесь все вымерло! – пытаясь отдышаться, напомнила Ася.
- Спорно это, - хмыкнул Ян. – Хотя я уже и не знаю, чему верить – своим глазам или своим видениям.
- Значит, видения у тебя тоже есть, - с радостью отметила девушка.
Сорьонен разложил скарб на камнях, поставил фонарь так, чтобы его не перевернуло ветром, потом в задумчивости посмотрел на принесенные с собой дрова.
- Я не знаю, как получится на таком ветру костер.
- Прикрыть надо чем-нибудь. Без костра никак, - со знанием дела, коего на самом деле совсем в себе не наблюдала, посоветовала Ася.
- Да, костер нужен, - потерев подбородок, согласился отец. – Он всегда фигурировал в моих снах.
- Я буду следить, чтоб не погас, - вызвался Ян. – А вы колдуйте.
Ася благодарно сжала его руку, а потом отпустила – и выудила из кучи барахла тулуп без рукавов. При такой погоде он стал весьма уместным. Следом за ним нацепила шляпу, пригодную скорее какому-нибудь шерифу с дикого запада, уселась на камень, вооружилась бубном и обглоданной берцовой костью. Возможно, даже человеческой.
- Отлично выглядишь! – похвалил Ян, вдруг очень напомнив себя двести лет спустя.
- Спасибо, стараюсь! Сейчас все так ходят! – весело отозвалась Ася.
Ей было страшно.
Бог знает, почему, именно теперь внутренности завязались узлом, в груди стоял холод, а горло сжало судорогой. Да какой она шаман! Она еще месяца два назад и представить себе не могла ничего подобного, смотрела себе аниме и читала фанфики! А теперь ей предстоит каким-то образом вызвать свою силу и вернуться в родной мир, да еще почти без всякой помощи. Отец... этот отец, и Ян тоже, конечно, постараются ее поддержать, но могут они вряд ли больше, чем она.
- Мировое древо, на котором висят в люльках нерожденные души, - вдруг вспомнила Ася.
Отец вздрогнул и на миг замер.
- Ты видела его? – спросил он.
- Да, но недолго, - смутилась Ася. – Почему-то сейчас оно кажется мне важным.
- Нерожденные души – это мы? – уточнил практичный Ян.
- Может быть, и так.
- Ну, значит, делов-то! Надо родиться. Хоть всем сразу. Доктор, хотите родиться?
- Не хочу! – взвыл Сорьонен. – И вам не советую.
- А я хочу. И плевать на остроголовых чертей! – заявила Ася, воинственно воздев к небу колотушку. – Потому что хочу сама решать за себя, а не болтаться, как... ну, листок на ветру, допустим.
Ян фыркнул. Видимо, в этом мире существовал аналог почти сказанного ей выражения, и вероятно, такой же отвратительный.
- К тому же, ничего плохого с вами не случилось, - добавила она. – Ну почти.
И про рассечение решила все-таки не упоминать. А то мало ли, вдруг все изменится, и Ян откажется становиться шаманом, а отец никогда не найдет своего Марусю? С такими заявлениями стоило быть поосторожнее.
- Так что к делу! - объявила она. – Папа, разжигай костер и готовь эти травы. Будем их туда бросать.
- Как мы поймем, что уже можно? – прикрывая собой тусклый огонек, спросил Дворжак.
- Пламя должно стать синим. Или дым, - припомнила Ася. – И еще должны появиться духи. Теоретически. Но духи вроде бы служат только рожденным шаманам, так что я не знаю, что у нас там появится...
Она прикрыла глаза.
Подождала немного, пытаясь успокоиться. Страх не отпускал ее, руки тряслись и холодели, по спине рекой тек ледяной пот. Было ужасно. Ян, видя, что ее всю трясет, сунулся было помочь, но Ася отмахнулась – и крепче сжала бубен. А потом, дождавшись, когда сердце снова неприятно дернется в груди, ударила в него колотушкой.
Пламя в костре поменяло цвет.