- Выбора нет. Помнишь, что творилось со мной?
- Давно и неправда.
- А я помню, к сожалению. Многих бед можно было бы избежать, окажись рядом сразу кто-то, способный объяснять по-человечески.
- А как же Тао Мэй?
- По-человечески! – сдавленно хохотнул доктор. – Без всей этой витиеватости...
...Самолет шел по приборам, видимость, сперва казавшаяся превосходной, быстро сменилась сперва радужной снеговой взвесью, кружившей в водухе, а потом и откровенной метелью. Ковальский не то, что обломков самолета – земли не видел. В кабину всунулся доктор, глянул вокруг, вздохнул, молча обосновался в кресле второго пилота, которого, разумеется, не было.
- Метеосводка не подтвердилась, - пожаловался командир. – Не найдем никого.
Сорьонен кивнул.
Потом взял его за руку, прикрыл глаза и сказал:
- Подожди. Держи прежний курс.
- Что?
- Еще немного потерпи, - добавил доктор. – Сейчас выйдем в чистое небо.
- Откуда знаешь?
Но ответа не было. Сорьонен снова восседал на своем месте, задумчиво глядя куда-то в пустоту. Ковальский покрепче стиснул штурвал. Летать на ИЛ-14 было то еще мероприятие, тем более, одному и в такую погоду. Старый самолет дрожжал и трясся, натужно гудел винтами, но все-таки шел вперед сквозь полосу бурана.
И вдруг непогода отпустила.
Ковальский словно своим телом почувствовал, как усталый «пингвин» вынырнул в чистую небесную воду и радостно заскользил в ней.
Вокруг светило солнце, небо было бесконечно высоким и кристально чистым, а внизу переливались порушенные крепости торосов.
- Вот и хорошо, - точно все это мог знать наперед, похвалил Сорьонен.
- Может быть, французы в эту же западню попали?
- Не исключено.
Вокруг было очень красиво.
Ковальскому не особенно нравилась Арктика – до этого момента.
Холода и пустоты он не любил, а то и другое здесь было в изобилии. Но теперь, побывав в ее цепких когтях, он смог заметить и то, что раньше ускользало – первозданную суровую чистоту, причудливость линий, многообразие цветов – бесконечных оттенков белого, голубого и зеленого.
И что-то красное среди них.
- Вижу! – заорал Ковальский.
Прямо по курсу, у подножия не то горы, не то заблудившегося и выброшенного на берег айсберга-кита, белизну усеяли обломки фюзеляжа. Оторванный хвост самолета валялся чуть поодаль.
- Скорость была большая, - понял командир.
- Там нет живых, - добавил доктор. – Не должно быть.
- И все-таки проверить нужно. Хоть самописцы подберем, - решил Ковальский.
Он уже видел пригодное место для посадки. Как несправедливо, что бедняги-ученые, выплюнутые непогодой, потеряли управление и совсем немного не дотянули до него...
Глава 11
Солнце, наконец-то, явило себя городу.
Отвыкшая за долгую сумрачную зиму от яркого света, Ася шла, прикрывая глаза рукой.
С крыш бежало, иногда падали сосульки – где-то совсем рядом, а она словно не замечала всего этого. Перед глазами, как живые, проплывали картинки из сна. Она запомнила его очень хорошо, так, будто посмотрела фильм. И этот лед, и тяжелый красно-белый самолет, который прорывался сквозь арктический шторм на помощь потерпевшим катастрофу ученым, и большие, крестьянские руки Ковальского на штурвале. Вокруг множество приборов, тумблеров, а кресла в самолете оказались странные, чем-то напоминали те, что пару лет назад во время ремонта вынесли на улицу из школьного актового зала (и потом в них повадились курить старшеклассники).
Как она могла знать это?
Откуда такой сон, столь явное продолжение рассказа?
Может, она сама его и придумала, ведь так хотелось узнать, что будет дальше! Вот только детали...
- Смотри, куда прешь! – заорал кто-то.
Ася мигом выпала из мира сновидений в солнечную, но не особенно гостеприимную реальность. В реальности имелся пьяный мужик неведомого возраста, пузатый, грязный, в меховой шапке набекрень. Воняло от него подвалом и мусоркой.
- Извините! – Ася отшатнулась.
Бомж извинениями не удовлетворился и надвинулся на нее, пытаясь поймать в охапку.
Этого уж точно не следовало допускать.
Девушка отскочила и бросилась бегом. Надо спрятаться в магазине или зайти куда-то, где много людей – там бомж не сможет ей ничего сделать. Вот только ближайший магазин был через дорогу, и теперь на светофоре горел красный.
Ася задержала дыхание и бросилась бежать.
А когда оказалась на другой стороне, увидела вовсе не сигналящих водителей или разъяренного бомжа. Длинного, в целый квартал, сталинского здания, вдоль которого она возвращалась домой от подруги, тоже не было.