- А кто эта женщина со шрамом на лице, вы не знаете? – обратилась она к де ля Серна, - Она тоже ставит над людьми опыты?
Де ля Серна застыл и, кажется, побледнел еще сильнее, хотя едва ли это было возможно. Ковальский тоже замер и потихоньку стек обратно на стул. Воцарилась тишина, и стало слышно, как в другом конце кофейни два негра болтают на непонятном языке.
- Где ты видела ее, девочка? – тихо спросил посол.
- Не в этом мире, - уклончиво сообщила Ася. – И очень недолго. Но она мне почему-то очень знакома.
- И не удивительно, - ощерился де ля Серна, коротко взглянул на Ковальского, а потом сказал, - Это ведь твоя мать.
Глава 23
Потом все случилось очень быстро.
Ася задохнулась, взглянула по очереди на посла Гондураса, на Ковальского, обоим сообщила нечто нечленораздельное по-японски и выскочила из кофейни. Куртка и сумочка остались на стуле, где она только что сидела.
Оба мужчины, очевидно, сперва остолбенели, а потом взялись препираться и возможно бить друг друга, потому что никто ее не догонял. Ася бежала по улице, рыбкой скользя между прохожих, и все никак не могла убежать достаточно далеко.
В горле стоял ком, в глазах слезы.
Добежав до куцего скверика, где сидел запылившийся гранитный дедушка Ленин, Ася остановилась, уперла руки в бедра. В боку кололо, легкие жгло огнем. Да уж, разучилась она бегать! От маахисов и то лучше получилось!
В изнеможении девушка опустилась на облупившуюся скамейку.
В скверике никого, кроме Ленина, не наблюдалось.
Это было хорошо, потому что никого видеть ей и не хотелось, ни сейчас, ни возможно, вообще.
- Почему они не говорили? – спросила Ася у вождя мирового пролетариата.
Вождь промолчал, хитро улыбаясь и будто бы подмигивая.
- Это что, какая-то страшная семейная тайна?
Ленин не знал.
- Что плохого, если бы я хотя бы знала, что у меня в принципе есть мама?! – выразила, наконец, свою мысль Ася.
Вождь вдруг пошевелился и почесал лоб рукой, которой до этого подпирал тяжелую от дум о строительстве коммунизма голову. Потом повел затекшими за десятителия сидения в одной позе плечами, повернулся к Асе и развел руками. Лицо у него при этом было добрейшее.
Ася, до сего момента наблюдавшая за оживавшей статуей с нездоровым любопытством, ойкнула и все-таки свалилась в обморок.
А когда очнулась, поняла, что ситуация, кажется, совсем вышла из-под контроля.
Ленина поблизости не было, а вот скверик был, и она сидела на той же лавочке, обняв колючий куст живой изгороди, ногой же попирала переполненную треснутую урну. Рядом с обеспокоенным лицом стоял посол Гондураса и, очевидно, решал, отцеплять ее от куста или пока не стоит.
- А где Ленин? – слабым голосом спросила Ася.
- Наверное, пошел устраивать революцию, - пожал плечами де ля Серна. – Его Ковальский ловить побежал.
- Вы оба – жопы. И тетка тоже! И отец! Один вот Ленин молодец, - сообщила девушка. – Знаете, почему?
- Догадываюсь. Извини, я почему-то думал, что они тебе сказали. Иначе бы, наверное, промолчал.
- Вот спасибо как раз, что не промолчал! – возразила Ася. – А то от этих ничего не добъешься. Мне в целом нравится мысль , что где-то у меня есть мать, пусть она и выглядит, как деревенский коммандос.
- Где-то – это правильно сказано, - вздохнул посол. – Потому что в этом мире ее точно нет.
- Я уже поняла. А что еще ты про нее знаешь?
- Не так уж много. Кажется, она была военным врачом, ездила во всякие горячие точки. Нагорный Карабах, первая Чеченская кампания... и по официальной версии, там она и пропала без вести. Возможно, похитили и замучили боевики.
Ася зябко передернула плечами.
- Неофициальная версия еще хуже?
- Мне она неизвестна, - нахмурился де ля Серна. – Но скорее всего, да.
Кухню заливал вечерний оранжевый свет, на плите посвистывал чайник, «чоко-пай» и конфеты стояли нетронутыми. Ася катала туда-сюда по столу вареное яйцо, которое нашла в холодильнике, собралась съесть, но так и не съела. Небольшой телевизор, висевший в углу под потолком, работал без звука, но девушка туда периодически заглядывала – было интересно, не покажут ли в новостях сенсационный сюжет о бегающей по городу статуе Ленина. Впрочем, пока ничего такого не было.
- Ну и что мы тут сидим? - зато на кухне откуда-то взялся Ян.
Почему он дома, Ася не поняла – тетки еще не было. Наверное, ждал ее, а может, того хуже, отсиживался.
- А ты любишь мухоморы? – не поднимая взгляда от яйца и затертой поверхности стола, помнившего, наверное, еще царя, спросила Ася.