- Помнишь, бывают актеры, которые специально маскируются под памятники... – на веснушчатом полном лице брата отражалась напряженная работа мысли.
Ася вспомнила слова Ковальского – рождаются либо северяне, либо восточники. Веснушки у Эрно присутствовали в изобилии.
- А памятники, которые маскируются под людей? – спросила она.
- Точно! – заорал брат. – Гениально!
- Что?
- Тащи косметику, мы его накрасим. Как раз вчера в морге на трупах практиковался!
Пока его густо мазали тональным кремом, который Ася зачем-то купила, насмотревшись на одноклассниц, а потом забросила – оказался какого-то мерзкого желтоватого оттенка, да и на коже ощущался отвратительно – памятник терпел, только иногда хлопал глазами. Эрно художествовал во всю, и вскоре вместо косметической кисточки попросил малярную, которая доживала свой век в банке в туалете. С малярной дело пошло живее, но на человека гранитный Ленин походить так и не начал.
- Может губы тоже накрасить?
- Придется, - согласился брат. – А пока он как раз на покойника и похож. Почему ты не умеешь краситься?
- Потому что я гораздо красивее без макияжа! – припечатала Ася.
В сущности, так и было. Ее внешности завидовали все немногочисленные подруги и весьма многочисленные злопыхательницы – не каждой девочке в параллели повезло родиться высокой голубоглазой блондинкой с тонкой изящной фигурой.
- Мы северяне – такие, - добавила Ася.
Эрно, который на отца похож не был ничем, презрительно хмыкнул.
- Зато у меня харизма.
Помада у Аси нашлась только густо-красного оттенка, тоже купленная в каком-то припадке умственной слабости, или может быть, когда они с Катей хотели сделать косплей, но сдулись на полдороги.
Ленин, разглядев цвет помады, будто бы поежился.
- Надо с тональником замешать, - решил Эрно. – Иначе будет Верка Сердючка.
- Для Верки кое-чего не хватает.
- А может, приклеим? Хоть будет проще объяснить, откуда он взялся.
- По-моему, равнозначно, - вздохнула Ася. – Ничего у нас не выходит, вот что я тебе скажу. Он выглядит еще страшнее, чем раньше.
- Это как?
- Ну, как покрашенный памятник, - она критически оглядела макияж, созданный братом, - Я бы даже сказала, оскверненный вандалами!
- Да иди ты в пень! – оскорбился Эрно. – Говорю же, на трупах тренировался. Надо было Мику позвать.
- Вот только Мику нам и не хватало, - возразила Ася. – Тогда точно вся секретность к маахисам!
- Ну и что вы орете с утра пораньше? – на шум в кухню прибыла тетка.
Почему она была не на работе, бледная и в халате, никто не понял. Возможно, так и не пришла в норму после обморока и решила взять больничный.
- Красим Ленина, - пояснила Ася, не успев придумать какой-то более понятный ответ. – Но не получается.
- А зачем?- заинтересовалась Лена. – Чем он вам так не нравится?
- В школу с собой взять, - пожала плечами Ася. – Он один оставаться не хочет.
- Вот оно что... – Лена хрустнула шеей, еще раз оглядела учиненный на кухне разгром и племянников, перемазанных дешевым тональным кремом из газетного ларька гораздо больше, чем памятник, - Так дело не пойдет. Берите тряпки и мойте тут все. Ленина в том числе! А потом что-нибудь вместе придумаем.
- А школа? – с надеждой уточнила Ася.
- А что школа? Воскресенье сегодня!
Глава 27
Когда дома, наконец, объявился отец, да не один, а сразу с отчаянно зевавшим Ковальским, он застал умилительную картинку. На кухне пахло блинами – их стряпала Лена. Ася помогала, чем могла, равно как и ее старший брат, правда помощь в основном сводилась к тому, что племянники тырили блины еще в полете, поэтому их стопка на тарелке росла очень медленно. В углу, отмытый до блеска, с умиротворенным видом стоял гранитный Ленин.
Про Ленина Сорьонен уже знал, поэтому не удивлялся, а просто спокойно проследовал за стол и попросил себе кофе. Ковальский повторил его действия. Ася краем глаза отметила, что вид у Макса был подозрительно помятый и какой-то уж слишком довольный, а глаза – блудливые. Не иначе, сложные выдались сутки в охранном агентстве...
- А зачем вы его голодом морите? – спросил отец.
- Что, прости? – Лена обернулась вместе со сквородой. – Кого это я тут голодом морю?
Выражение лица тетки не предвещало ничего хорошего.
Ася зажмурилась и втянула голову в плечи.
- Да вот его, - дружелюбно отозвался Сорьонен, который совсем не испугался ни сестры, ни раскаленной сковороды в ее руках. – Ленина.
- В смысле? – на этот раз удивилась уже Ася.