Мысль о том, что памятник надо кормить, ее как-то не посещала, да и Ян ничего такого не объяснял. И чем, интересно, кормят таких вот ребят? Кровью жертвенных животных?
- И как его накормить? – хохотнул Эрно. – Пойти раскулачить кого-нибудь?
- Ага, тебя, - хмыкнул Макс и выдернул у него из-под носа блин с тарелки, свернул конвертиком, макнул в дожидавшуюся, да так и не дождавшуюся сметану, и протянул памятнику.
Вождь улыбнулся, скромно кивнул и взял подношение. А потом его съел на глазах изумленной публики. Жевал он его или нет, Ася так и не поняла. Блин просто сначала был, а потом исчез, оставив на каменных усах памятника следы сметаны.
- Вот тебе и раз! – всплеснула руками Лена. – Еще один проглот дома образовался!
- Ты так сильно не переживай, - утешил ее Сорьонен. – Я денег принес. И Максу тоже скоро зарплату дадут. Мы поможем.
- А ты не хочешь его куда-нибудь деть? – как-то не особо обрадовалась тетка. – Он твоей дочери прохода не дает!
- Нельзя, - с будничным видом отозвался Сорьонен. – Это может быть ее дух-помощник.
- А почему не волк? – заинтересовался Ковальский, ложкой поедавший сметану прямо из чашки.
- Сам удивляюсь. Надо будет с Тао Мэем посоветоваться при случае.
- Вот его-то нам тут и не хватало! – воскликнула Лена. – Прошлый раз неделю квартиру отмывала! Все шторы стирать пришлось, все лошадью провоняло!
- Лошади милые! – жуя, сообщил Эрно.
Ася в дискуссии участия не принимала. Она думала о том, что теперь делать с таким духом помощником и в чем именно он должен ей помогать. Ничего особо умного в голову не приходило. Разве что вот хулиганов и агрессивно настроенных бомжей теперь можно не бояться.
Весенние вечера сделались долгими и светлыми. Во дворе цвела старая черемуха, в тени которой поочередно, в зависимости от времени суток, собирались то мамочки с детьми, то хулиганы, то алкоголики или наркоманы. Как раз шел пересменок – или вялый раздел на сто раз поделенной территории – юного хулигана выгоняли обрюзгшие, в домашних тапках отцы семейств, снаряженные двухлировыми бутылками дешевого разливого пива.
- Яна бы нашего сюда, - хмыкнул отец.
Они с Асей стояли на балконе и молча любовались нежными красками неяркого заката. Было тепло и одуряюще пахло черемухой.
Ковальский отсыпался с суток. Эрно с Лениным играли в шахматы. Лена смотрела сериал. Больше никого, что удивительно, на ночь глядя так и не принесло.
- Я его долго не любила, - призналась Ася. – А оказывается, зря.
- Ну, как сказать, совсем-то уж святым его считать не нужно, - рассмеялся отец. – Но следует признать, он претерпел огромную эволюцию с тех пор, как я встретил его в первый раз. И возможно, по сей день продолжает совершенствоваться.
- Качается так уж точно.
- Это я заметил. Скоро будет больше Маруси.
- Так Маруся – это все же Ковальский? – уточнила девушка.
- Ну конечно! Только он теперь еще больше бесится, когда мы его так называем. И раньше-то не любил, когда в первый раз родился...
- Я с этими рождениями-перерождениями уже совсем запуталась, - вздохнула Ася. – Кто умер, кто родился, кто все время жил... Чертовщина какая-то.
- Она и есть, - пожал плечами Сорьонен. – Это сложно объяснить, особенно человеку, который недавно... хмм... в теме.
- Папа, ты же знаешь, ЧТО это значит? – воскликнула Ася. – Ты бы поосторожнее это слово употреблял!
- А что значит? – заинтересовался отец.
- Ну, когда двое парней... – на этом объяснения у Аси как-то закончились. – Неважно, в общем.
Она помолчала немного, подыскивая менее неловкую тему для разговора, и вспомнила о неоконченной истории. Со всеми этими волнениями она как-то отвлеклась.
- Расскажи, что там было дальше! – потребовала она.
- А на чем вы остановились? – охотно подхватил отец.
- На том, что вы приехали на юрте куда-то в гости к Тао Мэю, а потом долго дрались. И Тао Мэй еще что-то такое предлагал, что тебе очень не нравилось. Что, кстати, это было такое? Макс не смог объяснить.
- Ну, технически, Тао Мэй предлагал Макса «обнулить». Убить его душу и память, чтоб вернуть изначальную.
- Так можно было?
- У них там все можно, - вздохнул отец. – А я не захотел.
- И правильно.
- Но пока до Макса это дошло, он мне знатно бока промял, - хмыкнул Сорьонен. – И не единожды.
- Про меня болтаете? – на балкон всунулся лохматый со сна, чуть опухший Ковальский.
- Про тебя, - тепло улыбнулся доктор. – Ты, оказывается, историю бросил на самом интересном месте. А я ведь просил все подробно рассказать.