- А я? – осторожно уточнил Максим.
От всех этих разговоров о смерти ему все еще делалось не по себе. В целом земной и практичный, он готов был на словах согласиться со всеми этими чудесами, но до конца верить в них отказывался несмотря на путешествия между мирами и оборотней.
- Годом позже, если я ничего не путаю. Надо будет спросить у Яна, если встретим его.
- А кто такой Ян?
- Шаман-недоучка, - хмыкнул доктор. – Я думал, что моя креатура, а он, оказывается, самозародился. В любом случае, личность в высшей степени примечательная. Кстати, он тут жил одно время, но судя по виду дома, уже переехал.
Ковальский вздохнул.
Яснее не становилось.
Между тем, наконец, вернулся дух и плюхнулся обратно на корму лодки. Что-то зашептал – понять смог только доктор.
- Ну, и где вас носит? – вдруг закричал кто-то.
Сорьонен фыркнул:
- Накликали.
Ковальский глянул туда, откуда услышал голос.
У берега, по колено в воде, стоял в одних подштанниках высокий рыжеволосый мужчина, удивительно похожий на него самого, только волосы чуть потемнее и уже с проседью. В руках он держал удочку.
- Это кто?
- А это как раз Ян. Ты не переживай, он хороший.
И словно в подтверждение этих слов мужчина подошел к ним и помог вытащить лодку на мель.
- Сколько ждать-то можно, - ворчал он.
Ковальский с немым ужасом разглядывал шрамы на животе Яна – выглядело так, будто ему туда засадили осколочным.
- Вилы, - проследив направление его взгляда, бросил Ян. – Ничего. Зажило уже.
Яна Ковальский вообще не помнил, хотя по утверждению Сорьонена, как раз должен был, ибо этот самый Ян его и уморил. Какое-то время назад – какое точно, тоже было непонятно. Пока они шли с берега до деревни, Максим крутил головой, пытаясь понять, что происходит вокруг, но не находил никаких примет времени. Лес был как лес, прозрачный, свежий, комары зудели бодро и голодно, вдали выли собаки и даже слышалась гармонь. Правда мотивы были немного чуждыми – в России так бы не сыграли. Да и вообще, давненько уже в деревнях не слышалось живой музыки, скорее царили пьянство и запустение.
Сорьонен шел рядом и нет-нет, да поглядывал – проверял, что ли?
- Я могу исчезнуть? – наугад уточнил Максим.
- Не знаю, - вздохнул доктор. – Просто странно быть дома, знаешь, и снова видеть здесь тебя.
- Это твоя родина?
- Ну да. Моя деревня, и не похоже, чтобы тут что-то поменялось.
Ян, доселе хранивший молчание, тяжело вздохнул и сказал:
- Леену я год назад схоронил. Семьдесят пять было.
Сорьонен вздрогнул.
- Лену? – переспросил Ковальский то ли из вежливости, то ли просто потому, что молчание стало каким-то тяжелым.
- Жену мою, - пояснил Ян. – Маруся, ты ничего не помнишь?
- Ничего, - сквозь зубы подтвердил Макс. – Даже того, что меня так зовут. Хоть ты мне объясни, почему это я Маруся?
- Имя у тебя такое. Мария. А Маруся – это сокращенно, для друзей, - не поведя бровью, выдал рыжий шаман.
- Мария? Максим меня звать, вообще-то.
- Ну, сейчас, может, и вправду так. А раньше ты всем говорил, что Максим, чтоб Марусей не обзывали.
- Неудивительно, - согласился Ковальский. – А год сейчас какой, не подскажешь?
- В твоем мире недавно война началась. Вторая мировая. А у нас тут отвоевались, тихо все.
Ковальский еще раз огляделся. Сороковые, стало быть. Что же, ничего не понятно – деревня как деревня, только видно уже, что не русская, а финская или, может, карельская. Дома чуть не такие, легкие различия в архитектуре, ну и людей не видно пока, только рвет душу вдалеке невидимый гармонист.
- Зачем мы здесь? – спросил вдруг Сорьонен.
- Я позвал, - просто ответил Ян. – Заходите в дом, поедим, сауну растопим, пива попьем. Все объясню.
Ян жил в большом, добротном доме, и было у него хозяйство – по двору бродили пестрые куры, гуси, еще какие-то птицы, названия которым Максим не знал, может быть, их и вовсе не было в его мире. В глубине двора виднелись хозяйственные постройки, в них кто-то возился. С цепи рвалась большая неопрятного вида псина, а под ноги стелились лайки.
- Они у тебя кур не давят? – удивился доктор.
- Я им подавлю! – отмахнулся Ян. – Да и не собаки это, сам не видишь?
- А пожалуй, что и вижу, - Сорьонен вздохнул. – Я и сам еще не все вспомнил. Медленно память возвращается. Год назад еще служил себе врачом в заполярной части и знать не знал, кто я такой.
Потом раз – и накрыло.
Ян хмыкнул.
- Что, твоя работа?