- Может и моя, - покладисто согласился он. – Пойдем в дом. Поесть надо, три дня не жрал, пока вас искал.
Ковальский счел за благо промолчать и погрузился в изучение обстановки. Дом был действительно большой и светлый, и пахло в нем свежим деревом и какими-то травами – остро и пряно. В сенях с потолка свисали пучки да веники этих трав, нитки грибов, выглядывали из-под лавок деревянные кадушки, бог знает, с чем. В самом доме на полу – цветные дорожки, мебель вся простая и прочная, в парадном углу – несколько фотографий и православная, что удивительно, икона Николы Чудотворца.
- Я думал, финны – лютеране, или кто уж там? – подал голос Максим.
- Финны – да, - согласился Ян. – А я - нет. Я же почти русский.
- Не верь ему, он вообще чех, - буркнул доктор. – А икона от сестры осталась.
- Сестры?
- Его сестра- моя жена была, - с горечью подтвердил рыжий шаман. - Скоро за ней пойду, не могу без нее.
- Помирать собрался? – с будничным любопытством уточнил доктор.
- Зачем помирать, я и так управлюсь, - рассмеялся Ян, впрочем, как-то не особо весело. – Не то, что некоторые,- и указал взглядом почему-то на Максима.
Тот отреагировал на удивление мирно, как-то не хотелость ругаться с малознакомым человеком, к тому же, недавно пережившим утрату. К слову, сам Ян не выглядел на семьдесят пять, или сколько там ему могло быть. Рослый, крепко сложенный, волосы лишь едва тронуло серебро, на лице, красивом нездешней хищной красотой, ни единой морщинки. Только щетина – трехдневная, наверное, - с едва заметной сивой проседью. Да он выглядел моложе самого Ковальского!
- Громко думаешь, Маруся, - сказал Ян. – Семьдесят мне. Или около того. Только это не имеет значения, время-то нереально.
- Для тебя во всяком случае, - заметил Сорьонен.
- Ты тоже стареть перестал,- напомнил рыжий. – Давно в зеркало-то смотрелся?
- Не увлекаюсь таким, - буркнул доктор.
Глава 37
На столе откуда-то взялась еда, хотя Ковальский и не видел, чтобы Ян хлопотал у печи. Просто пригласил к ужину – и ужин появился. Или стоял уже готовым, когда они объявились? Чудес было так много, что уже сложно было отличить, где настоящее волшебство, а где – невнимательность. Максим и бросил это дело, принял как есть, так оно было куда проще. Иначе начинало мутить от того, что под беленым потолком кружатся не комары, а духи – и тот, что пожаловал с ними, наверное, тоже. И лайки во дворе – не лайки, оказывается. Может и куры – не вполне куры? Вот об этом стоит спросить хотя бы из вредности.
Сорьонен спокойно ломал ржаной хлеб, мазал вареньем, запивал крепким душистым кофе. Вот не пили в русских деревнях кофе, это Максим точно знал. А в финских, выходит, пили, еще как.
- Чего не ешь? – Ян заметил его задумчивость. – Это нормальная еда, я ее сам готовил.
- Даже хлеб?
- А что – хлеб?
- Хороший хлеб, - подтвердил доктор, окуная в варенье следующий кусок.
- Сейчас еще суп согреется, - добавил Ян. – Сильно пока не объедайтесь.
- Что случилось-то, Ян? – Сорьонен с видимым сожалением прекратил уничтожение хлеба и черничного варенья.
Рыжий шаман вздохнул.
- Много всего, но есть одна вещь, с которой мне самому не разобраться, - сообщил он. – Думал, с тобой посоветоваться. А ты без Маруси все равно никуда. По нему тебя и нашел – иначе не получалось.
- Долго искал?
- Года три, приблизительно.
- И что, событие актуальности не утратило? – удивился Максим.
- Даже добавило, - как от неразумного отмахнулся Ян. – Помнишь, дорогой доктор, ты говорил мне, что у тебя есть дети, и они живут с родственниками жены.
- Припоминаю.
- Сейчас они у тебя где?
Сорьонен почесал подбородок.
- Должны быть с моей сестрой.
- Это я уже один раз слышал! – возмутился Ян. – Ну ты и родитель, конечно!
- Думаешь, им что-то угрожает?
- Боюсь, что так. Стал ко мне недавно захаживать один старый знакомец, мертвый черный шаман. Ну, тот, что тебя преследовал, а потом хотел ко мне прицепиться.
Сорьонен отчего-то зябко повел плечами. Ковальский насторожился, но чем помочь не знал – ничего пока не мог понять и не имел даже представления, по каким законам движется этот мир.
- Пугал, угрожал местью, а потом раз – и пропал, - добавил Ян. – И вспомнилось мне, как он в прошлый раз отыгрался. Сечешь?
Доктор нахмурился.
- Не помнишь?
- Не помню, туман еще в голове, - признался Сорьонен. – А что сам думаешь?
- Мартини, - тихо, потупив отчего-то взгляд, сказал рыжий шаман. – Мартини, док. И я бы на твоем месте удостоверился, что он от твоих детей так далеко, как это только возможно.