Максим повернулся на другой бок и плотнее закутался в одеяло.
На улицу выходить не хотелось, но выпитый накануне кофе напоминал о себе уже довольно настойчиво.
На ощупь нашел Ковальский какой-то не то бушлат, не то тулуп, завернулся в него, сунул ноги в странные деревянные калоши и, стараясь ни на что в темном спящем доме не налететь, побрел на двор.
Было там пусто.
Из-за сплошной стены деревьев ярко светила луна, предметы отбрасывали странноватые тени. Совсем рядышком за оградой кто-то действительно ходил и ворочал ветки, скрипел и ворчал. Лось, может быть?
Ковальский сделал несколько шагов, потом добрался до стайки – там дремала пестрая корова, подле нее – теленок. В соседнем стойле располагались лохматые свиньи, в темноте особенно похожие на Чебурашку. Максим улыбнулся, вспомнив детский мультфильм, отринул свои страхи и пошел по двору дальше, туда, где еще накануне заприметил нужник.
И на очередные звуки, доносившиеся, кажется, из сеновала, внимания сперва не обратил. Тем более как раз в лесу что-то с такой силой шмякнулось, что так и не смог он найти этому приемлемого объяснения.
Но в сеновале ругались, кажется, по-немецки. А еще шумели и ворочались.
Вспомнились Ковальскому сразу фильмы про фашистов. Но какие тут могут быть немцы? Да и голоса, в общем-то, знакомые...
Осторожно подкрался он к сеновалу, чувствуя себя при этом круглым дураком. Кого ищет? Разведчик выискался, тоже...
А когда понял примерно, что видит, выматерился от души.
По стене сарая, как в клипе из девяностых, маршировали какие-то уродцы. Ноги у них были на головах, руки – из задницы, и вся анатомия точно наизнанку вывернулась.Посреди этого жуткого хоровода сидели, презрев всякие правила пожарной безопасности, доктор с хозяином усадьбы, и жгли небольшой зеленый костерок...
- Вы же не поросенка там кастрировали, да? – уточнила Ася.
- Ну, нет вообще-то, - как-то угловато отозвался Сорьонен. – Да и ветеринар я, откровенно говоря, не лучший. Особенно в приложении к свиньям. Вечно они меня на лопатки укладывают.
- И сверху топчутся, - подтвердил Ковальский.
- Я тебе потом объясню, - принял на себя удар Ян, что было с его стороны, конечно, весьма неосмотрительно.
Это его «потом» Ася очень хорошо запомнила и сбрасывать со счетов не собиралась.
- Договорились, - кивнула она. – А пока у меня вопрос, почему никто не ищет посла Гондураса.
- Ищу, кстати, - радостно сменил тему бандит. – И сейчас уже конкретно собираюсь этим заняться.
- Ух ты, а можно с тобой?
- Нельзя, - вмешался отец. – Это он ищет тебя, и едва ли, с хорошими намерениями. Вполне может быть, что нойда захочет сделать с тобой все то, что ему не удалось ни со мной, ни с Яном.
- А что он хотел, кстати? – уточнила Ася.
- Как что? Вселиться и гнить! – просто ответил Ян. – Он же мертвый. И проклятый вдобавок ко всему. Тысяча тысяч отвергла его, и он не может ни умереть, ни родиться.
- Прямо как я, - кисло сообщил отец.
- Не сгущай краски! – отмахнулся от него Дворжак. – Все ты можешь, если захочешь. А вот он реально не может, и поэтому очень злой и давно безумный. Катается на своем пне по лесу и думает, к кому бы пристать...
- На пне? – похолодела Ася. – Помните, я вам про пень говорила?
- Вообще-то, да, - Ковальский нахмурился.
- Конечно, пень – это не такое уж уникальное транспортное средство, - раздумчиво произнес отец. – Но и сбрасывать со счетов такую возможность нельзя.
- Мне кажется, пень служит маме, - напомнила Ася.
Говорить о ней при отце было как-то неловко, но чрезывчайная ситуация подталкивала. Сорьонен лицом не поменялся, подумал немного, потом сказал:
- Твоя мама сама по себе ничего не может.
А потом они собрались на дачу. Ася не хотела оставаться одна в квартире, да и отец, поразмыслив, пришел к очевидному выводу - с ними она будет в большей безопасности, чем одна. На заднем сиденье янова джипа ехали теперь втроем – она, Ковальский и Ленин, свернувшийся в ногах. Впереди негромко переговаривались по-немецки Ян с отцом. О чем – кто знает? Надо было выбирать в школе немецкий, наверное...
Ася прикрыла глаза.
Время было позднее, да и ее почему-то мутило и укачивало, что вообще-то случалось редко. Джип трясся по ухабам, завывал дизелем, в магнитоле нашептывал какой-то монотонный рэп. Казалось, ехать им так целую вечность, до самого конца всех дорог и времен.
- Почему ты ей не расскажешь? – спросил Ян.
Ася насторожилась. Она слегка приоткрыла глаза, чтобы в полутьме салона сойти за спящую, на случай, если Ян все-таки глянет в зеркало заднего вида.