Мать, насколько она помнила, звали Мариной, так что, возможно, до Маруси это как раз и сокращалось. Но зачем ее вспоминать, собираясь спасать каких-то несчастных французских ученых?
Странная история...
Между тем, и правда, стоило хоть немного поспать. В школу она уже явно не собиралась, но совсем жертвовать сном все-таки вредно – начинаешь потом грезить наяву и засыпать в кондитерской прямо над недоеденным тортом.
Устроившись в постели, Ася наткнулась на что-то твердое под головой. Ну конечно, ноутбук! Как давно она его не включала и не смотрела новых серий выходивших сейчас аниме? Кажется, неделю точно. С тех пор, как вернулся отец и все началось...
Спустя минуту она уже крепко спала и не видела, как в дверях комнаты материализовалась худая белесая фигура. Доктор тяжело вздохнул и поправил сбившееся одеяло.
- Ты уверен, что это хорошая идея? - Ковальский выступил из коридора.
- Выбора нет. Помнишь, что творилось со мной?
- Давно и неправда.
- А я помню, к сожалению. Многих бед можно было бы избежать, окажись рядом сразу кто-то, способный объяснять по-человечески.
- А как же Тао Мэй?
- По-человечески! – сдавленно хохотнул доктор. – Без всей этой витиеватости...
...Самолет шел по приборам, видимость, сперва казавшаяся превосходной, быстро сменилась сперва радужной снеговой взвесью, кружившей в водухе, а потом и откровенной метелью. Ковальский не то, что обломков самолета – земли не видел. В кабину всунулся доктор, глянул вокруг, вздохнул, молча обосновался в кресле второго пилота, которого, разумеется, не было.
- Метеосводка не подтвердилась, - пожаловался командир. – Не найдем никого.
Сорьонен кивнул.
Потом взял его за руку, прикрыл глаза и сказал:
- Подожди. Держи прежний курс.
- Что?
- Еще немного потерпи, - добавил доктор. – Сейчас выйдем в чистое небо.
- Откуда знаешь?
Но ответа не было. Сорьонен снова восседал на своем месте, задумчиво глядя куда-то в пустоту. Ковальский покрепче стиснул штурвал. Летать на ИЛ-14 было то еще мероприятие, тем более, одному и в такую погоду. Старый самолет дрожжал и трясся, натужно гудел винтами, но все-таки шел вперед сквозь полосу бурана.
И вдруг непогода отпустила.
Ковальский словно своим телом почувствовал, как усталый «пингвин» вынырнул в чистую небесную воду и радостно заскользил в ней.
Вокруг светило солнце, небо было бесконечно высоким и кристально чистым, а внизу переливались порушенные крепости торосов.
- Вот и хорошо, - точно все это мог знать наперед, похвалил Сорьонен.
- Может быть, французы в эту же западню попали?
- Не исключено.
Вокруг было очень красиво.
Ковальскому не особенно нравилась Арктика – до этого момента.
Холода и пустоты он не любил, а то и другое здесь было в изобилии. Но теперь, побывав в ее цепких когтях, он смог заметить и то, что раньше ускользало – первозданную суровую чистоту, причудливость линий, многообразие цветов – бесконечных оттенков белого, голубого и зеленого.
И что-то красное среди них.
- Вижу! – заорал Ковальский.
Прямо по курсу, у подножия не то горы, не то заблудившегося и выброшенного на берег айсберга-кита, белизну усеяли обломки фюзеляжа. Оторванный хвост самолета валялся чуть поодаль.
- Скорость была большая, - понял командир.
- Там нет живых, - добавил доктор. – Не должно быть.
- И все-таки проверить нужно. Хоть самописцы подберем, - решил Ковальский.
Он уже видел пригодное место для посадки. Как несправедливо, что бедняги-ученые, выплюнутые непогодой, потеряли управление и совсем немного не дотянули до него...
Глава 11
Солнце, наконец-то, явило себя городу.
Отвыкшая за долгую сумрачную зиму от яркого света, Ася шла, прикрывая глаза рукой.
С крыш бежало, иногда падали сосульки – где-то совсем рядом, а она словно не замечала всего этого. Перед глазами, как живые, проплывали картинки из сна. Она запомнила его очень хорошо, так, будто посмотрела фильм. И этот лед, и тяжелый красно-белый самолет, который прорывался сквозь арктический шторм на помощь потерпевшим катастрофу ученым, и большие, крестьянские руки Ковальского на штурвале. Вокруг множество приборов, тумблеров, а кресла в самолете оказались странные, чем-то напоминали те, что пару лет назад во время ремонта вынесли на улицу из школьного актового зала (и потом в них повадились курить старшеклассники).
Как она могла знать это?
Откуда такой сон, столь явное продолжение рассказа?
Может, она сама его и придумала, ведь так хотелось узнать, что будет дальше! Вот только детали...
- Смотри, куда прешь! – заорал кто-то.
Ася мигом выпала из мира сновидений в солнечную, но не особенно гостеприимную реальность. В реальности имелся пьяный мужик неведомого возраста, пузатый, грязный, в меховой шапке набекрень. Воняло от него подвалом и мусоркой.
- Извините! – Ася отшатнулась.
Бомж извинениями не удовлетворился и надвинулся на нее, пытаясь поймать в охапку.
Этого уж точно не следовало допускать.
Девушка отскочила и бросилась бегом. Надо спрятаться в магазине или зайти куда-то, где много людей – там бомж не сможет ей ничего сделать. Вот только ближайший магазин был через дорогу, и теперь на светофоре горел красный.
Ася задержала дыхание и бросилась бежать.
А когда оказалась на другой стороне, увидела вовсе не сигналящих водителей или разъяренного бомжа. Длинного, в целый квартал, сталинского здания, вдоль которого она возвращалась домой от подруги, тоже не было.
Вместо него стоял стеной густой, серо-зеленый лес, такой плотный, что казалось, между деревьями не протиснется даже самая мелкая зверушка.
Вместо дороги теперь было озеро, неширокое, заболоченное, с заросшими камышом островами и плакучими ивами. У зыбкого берега наполовину затопленная стояла черная сгнившая лодка. На скамейке тускло блестела стеклянная банка из-под огурцов, рядом валялось выгоревшее пластиковое весло – розовое.
У Аси не нашлось слов.
Она пыталась отдышаться, открывала и закрывала глаза, но картина не менялась. Вокруг все еще царила почти нетронутая человеком природа, да еще пахло теперь не выхлопными газами и мокрым асфальтом, а илом, тиной и водой, и еще приносил ветерок свежий запах хвойного леса.
- Может, это наша дача? – такое предположение помогло Асе хоть немного примириться с реальностью.
На даче, куда добирались либо на электричке, либо на яновом джипе, были и лес, и заилившее озеро, и лодки – и железные, и деревянные. Ася с Эрно даже катались иногда, если разрешал сторож, а у брата было подходящее настроение.
Но как она оказалась на даче, перебегая проспект, чтобы спастись от бомжа?
От следующей гипотезы Ася внутри похолодела и сразу уверовала, что так оно и есть.
Она не перебежала.
Ее сбил какой-нибудь грузовик, раскатал в лепешку, а она оказалась в состоянии клинической смерти. Вот ее тело и валяется теперь там, вокруг, наверное, уже собрались зеваки, кто-нибудь вызвал «скорую» и полицию, а ее душа устремилась... на дачу.
Что ж, звучало очень правдоподобно несмотря на весь ужас такого положения.
Ася прислушалась к ощущениям в теле. Они, вроде бы, имелись. Чесалось ухо, урчал голодный живот, с утра не видавший ничего кроме сомнительной шоколадки и банки газировки.
Версия о выпавшей из тела душе начинала понемногу трещать по швам.
Ася решила осмотреться и пошла вдоль озера.
Странное дело, обойти его никак не получалось – сколько бы она не двигалась вдоль берега, нигде не появлялся край. А ведь озеро по хорошему должно быть круглым – ну или каким-нибудь, а так это не озеро, а целая река или просто бескрайнее болото.
Выбраться на противоположный берег, где был лес, а за ним, наверное, дачный поселок, не было никакой возможности. Если вот только не лодка...
Делать было нечего.
Время шло.
На небе жарко светило весенее солнце, поблескивала изумрудная вода, начало хотеться пить. Конечно, из озера пить нельзя, а значит, нужно хотя бы попытаться дойти до дачи.