С короной тоже оказались нелады, великовата на размер. Делали ее точной копией с короны сестры. Тут-то мы и выяснили, что лоб у Силлы был выше, а черепная коробка (видимо, мозгов у нее больше, чем у меня) объемней. Пришлось подгонять в срочном порядке. После подгонки из короны выпал камень, срочно замененный другим. Когда результат увидел маэстро портной, был продемонстрирован очередной обморок. Видите ли нынешний камень по оттенку не совсем подходил к тону платья для коронации. Трагедия величайшая! Но она спасла меня от позора. Я, разозлившись окончательно, на последней примерке заявила, что сама выберу себе модель. Мне пришлось пережить троекратный обморок, визжания и стенания маэстро и Ко, но я была непоколебима. В итоге мы убрали все рюши и банты, розы и ромашки. Маэстро кричал, что я выгляжу, как крестьянка. Я зажала хиленького портного в углу, сверкнув взглядом на свиту, чтобы не приближались, и по змеиному прошептала:
— Ты помнишь, в чем я вернулась из Пустыни?
Аккуратный носик маэстро скривился при воспоминании этого пыльного, дырявого нечто.
— Так вот, еще один обморок или слово против, я выйду на коронацию именно в том наряде.
Портной смирился с поражением и больше меня не доставал до самого знаменательного дня.
Мне был выдан длиннющий фолиант с присягой, трехэтажные слова которого повергли меня в неописуемый ужас. Так как императорская особа должна была учить сей документ чуть ли не с рождения, готовясь в церемонии. Мне сделали поблажку — я могла все это прочитать, стоя на коленях у трона. Сколько времени займет прочтение заплетающимся языком этого десятиметрового документа, я старалась не думать — опасно для психического здоровья. Туда входили и клятвы в верности, и молитвы за империю, отказ от предательства родины и описание мучительной моей смерти, если я все же решусь и кину своих верноподданных. Пытка, больше коронацию я никак обозвать не могла.
Феод же продолжал изучать мою темную личность, так как и не стало ясно, кто же я на самом деле, есть ли во мне способности к магическим штукам или нет. Если нет, как утверждал дядюшка, то становились неясными некоторые моменты, когда я вроде как чего-то магического все же творила. А если да, то вообще непонятно, почему гений от науки Витор пришел к подобным выводам. То, что я нахлебалась ниаловской силы в замке у Витора, еще больше запутало дело. На мне бесстыже ставили жестокие эксперименты, заставляли передвигать предметы силой мысли, на расстоянии читать мысли, смотреть сквозь стены, читать заклинания. Благодаря перешедшим ко мне возможностям моего Хранителя я со всем этим справлялась без труда. Верховный Маг от этого только больше бесился. Но я подозреваю, что его просто страшила появившаяся возможность просто так взять и отобрать магическую составляющую из организма мыслящего и не мыслящего существа. Да, как ни крути, а Витор был гениален. Жаль только, что даже магия оказалась беззащитна перед генной инженерией. Мы запутались со мной окончательно и решили отложить поиски истины до лучших времен на неопределенный срок (надеюсь, срок этот никогда не наступит).
Олег большую часть времени был занят исцелением Ниала и Луки. Серафима постигала искусство врачевания, изучая травы, их сочетания и свойства. К их компании присоединился Федор, отказавшись на отрез оставить без должного присмотра своего лучшего друга и примера для подражания — Ниала. Пред натиском столь простого по сути и искреннего Федьки не устояли наши крепчайшие маги, тронутые его преданностью. Мне же было даже как-то обидно. Я Федьку спасла, я его в звание произвела, одарила материальными дарами, а он крутится вокруг эльфа. Про невесту Федька не забыл, не смотря на вьющихся вокруг него придворных дам. Эти пираньи в шикарных платьях, с откровенными декольте, узнав, что новоявленный Федор не простолюдин, а приближенная к императрице личность, атаковали его со всех сторон подмигиваниями, воздушными поцелуями и любовными посланиями. Федька, причесанный, разодетый и вымытый, пока держался. Без умолку болтая о невесте Ксанке и собираясь засватать ее, как только Ниал встанет на ноги. Теперь-то ни один здравомыслящий отец не откажет такому гарному хлопцу.