Чтобы хоть чем-то себя занять и не сидеть на месте, решил прогуляться по замку. Пройдясь по длинному коридору, заглядывал в открытые двери комнат, находя там такой же уют и чистоту, начищенные до блеска полы. Внимание привлекли светильники. Это был не огонь! Источник света находился в стекле. Рука сама потянулось проверить, что за чудо такое.
— Не трогайте, Ваше Высочество! — старый слуга окрикнул хриплым голосом. — Это дар от братьев герцогини. Свет и тепло, вода по трубам, — объясняет старик.
— Народ волнуется, что вы заберете нашу госпожу, — он смотрел выцветшими глазами, ища ответа. — Мы только жить начали без страха, без голода, с надеждой для наших детей. Истинная Ворон — благословение Всемогущего!
Старик развернулся и пошаркал дальше по своим делам. Грей смотрел ему в след и думал, что дед из ума выжил. Истинных уже несколько столетий не было. Крылья имели только члены королевской семьи и то не без помощи жрецов. Принц стоял у окна, задумчиво глядя на темнеющее небо. Вспышка осветила все герцогство. Как завороженный, он смотрел на синие мерцающие лучи, которые тянулся к замку. Неужели старый слуга прав? В пророчестве, которое хранилось за семью печатями в императорской сокровищнице, было про «синюю звезду». Помнил он про это смутно. А сейчас хоть коня гони, чтобы все уточнить. Если девушка действительно получила крылья, то принцу не перепрыгнуть через голову брата. Император никому не оставит выбора. Истинная подпитает кровь новых поколений и укрепит власть над народом.
Чем больше размышлял об это Грей, тем тошнее становилось. Валери запала в сердце ловеласа очень сильно. Никогда он не думал о женщине больше, чем сейчас. Покидая очередную любовницу, он тут же забывал о ней.
«Смелая девочка, зачем я узнал, какая ты...»
Плутая по лабиринтам замка, принц услышал голос. Красивый голос пел и манил за собой. Шел на звук неведомой сирены. Так могут петь только ангелы небесные... Не задумываясь, толкнул дверь.
Валери сидела на кушетке с каким-то инструментом в руках. Под струнами лилась удивительная мелодия. В простом платье, с распушенными волосами она была так прекрасна, что Грей застыл в проходе, не в силах отвести глаз.
— Это закрытая вечеринка! — Кондрат встал перед ним в дверях, закрывая обзор.
— Пусть войдет, — одернула брата герцогиня.
Принц ничего не понял про вечеринку. Присев в свободное кресло, просто стал наблюдателем. Они пели неизвестные по смыслу песни, некоторые слова Грей совсем не знал. Красивый с переливами голос девушки вводил в транс.
Грей понял, что все отдаст, чтобы быть с ней рядом. Ему до боли захотелось стать частью их семьи. Никогда он подобного не чувствовал. Не было фальши, интриг, сплетен, цинизма... Раньше не с чем было сравнить, дворцовый этикет и вычурность казались нормой. Грей не хотел, чтобы эта чистая душа познала всю грязь императорского дома.
Брат Грея любит все редкое, все красивое и необычное. Единственной страстью императора были его коллекции уникальных украшений, картин, лошадей. Прекраснейшие из женщин стремились попасть в его постель. Нынешняя фаворитка, Силеста — одна из таких идеальных экземпляров. Грей никогда женщин не сравнивал. Все они — птички райские, порхающие с ветки на ветку. Валери не была похожа ни на кого из них. Синий цвет глаз он видел впервые. В основном жители империи были кареглазыми, пусть и с разными оттенками. Особенный — зеленый или золотой, как у него.
Валерия
Принц Грей
Император Эдуард
8.
Утром прибыли посыльные из соседнего герцогства Сальтар, прося военной помощи. Стерхи — дикие и жестокие племена атаковали ночью. Сальтар держит оборону, но это ненадолго.
Сын герцога, Себастьян, оправдывался перед Греем, что не успеют сообщить императору и поэтому сочли разумным обратиться к герцогине. До столицы империи пять дней пути, а тут всего несколько часов, если поспешить...
Принцу хотелось свернуть шею своему кузену, за то, что тот неотрывно таращился на Валери. Сама девушка, в окружении братьев, совещалась, и казалось, ей было не до мужского внимания.
— Валери! Это может быть ловушкой. Тебе лучше остаться! — Кондор пытался уговорить упрямицу, положив руки на хрупкие плечи и вкладывая во взгляд свой убеждение.