Собеседница несколько секунд жевала губы, затем резко остановилась. Они спустились на дно небольшого — по пояс — овражка, поросшего сорняками и изобилующего камнями самых разных размеров. Лейтенант села на один из них и вновь странно посмотрела на Лариэса.
— Солнышко, сегодня ты как-то необычно ведешь себя, — осторожно произнес тот.
Кларисса невесело усмехнулась.
— Тебе просто кажется. Ну, после смерти-то.
— Да ладно, главное, что все хорошо закончилось.
Его собеседница провела руками по своим красивым пепельным волосам и отрицательно покачало головой.
— Лар, ничего еще не закончилось. Все только начинается.
Этот тон вкупе со странным поведением насторожил Лариэса. Обычно Кларисса — сильная и волевая, не боящаяся никого и ничего на этом свете, — не позволяла себе раскисать. Собственно говоря, ее прозвали Солнышком именно за то, что одним своим видом Кларисса разгоняла тучи печали и освещала небосвод отчаявшимся. А тут вдруг такое…
— Мы справимся, — уверенно произнес он.
— Справимся, — повторила графиня и в ее устах это слово прозвучало, точно шелест савана. — Вот только вопрос: все ли?
Лариэс помрачнел. Он понял, что подруга имеет в виду. Клариссу, как и всегда, волновала не политика или поиск тайных врагов — в этом она разительно отличалась от Мислии. Девушку заботила жизнь товарищей.
«Которых мы очень скоро начнем терять, если враги не успокоятся», — промелькнуло в голове у Лариэса.
— Кларисса, мы — гвардейцы его высочества, — проговорил он, отбрасывая прочь подобные невеселые размышления. — Рисковать жизнями — наша работа. Умереть за принца — честь.
И снова во взгляде подруги промелькнуло что-то такое… странное. Невероятная смесь дикой тоски, обиды, заботы и … чего? Обожания?
Лариэс тряхнул головой, сбрасывая с себя наваждение — привидится же всякое.
— Солнышко, все будет нормально, — стараясь подражать принцу, улыбнулся он. — Верь мне.
— Верю, — одними губами прошептала девушка, затем она встрепенулась и странное выражение пропало из ее глаз, сменившись хорошо знакомым Лариэсу стальным блеском. — Прости, Лар, минутная слабость. Конечно же, все будет нормально. И вот еще что…
— Да?
— Я так понимаю, ты хочешь сразиться с оборотнем, но вот что странно…
— Да?
— Почему это мы до сих пор не состязались в точности? Это вообще, как? Купил новый пистолет, а проверить его в компании друзей не пожелал? — Она поднялась и, прищурившись, уставилась снизу-вверх на полукровку.
Лариэс в притворной панике отступил на шаг.
— Ладно, ладно, обязательно проверим, но только в более спокойном месте.
— Ловлю тебя на слове.
Кларисса хлопнула товарища по плечу и проворно поднялась из оврага, оставив того размышлять над странностями своего поведения.
Спустя пару дней, когда Орелия наконец-то сочла, что руки Лариэса зажили достаточно, он вновь начал отправляться в передовые дозоры, причем снова — вместе с Вилнаром. Северянин, пересевший на новую лошадь, дружелюбно улыбнулся своему спутнику, и когда они отъехали подальше от основной группы, проговорил:
— Спасибо, друг. Ты спас мне жизнь.
— Всегда пожалуйста, — Лариэс тепло улыбнулся в ответ. — Кем бы я был, если бы ради собственного спасения бросал товарищей по оружию?
«И пусть Мислия хоть лопнет от злости!» — решил он. — «Попадем в подобную ситуацию снова, поступлю точно так же!»
Рыжеволосый серьезно посмотрел на него.
— Рад слышать, что среди южан есть еще доблестные воины.
— Спасибо, ты тоже хорошо дрался — я никогда не видел таких лучников! Даже Эрик не может пускать стрелы с такой скоростью, а он — лучший в Дилирисе.
— Так он ваш первый лук? — с интересом спросил Вилнар. — Надо будет проверить, кто из нас точнее.
— Думаю, его и самого распирает от любопытства. Ведь ты, наверное, лучший стрелок всего севера.
Северянин усмехнулся и отрицательно покачал головой.
— Мне очень далеко до учителя, вот кто настоящий мастер.
В его голосе послышалось столько благоговения, что Лариэсу сразу же стало любопытно — а что за человек такой, этот учитель. О чем он незамедлительно и спросил.
— Он — великий воин, — с жаром заговорил Вилнар — и куда только девалась вся холодность и отчужденность Щита принцессы? — помогая себе жестами там, где не хватало слов. — Все в Хавланде знают и уважают его! Мне очень повезло оказаться на попечении столь великого человека.
— Хавланд? — удивился Лариэс. — Но как же тогда ты стал Щитом ривеландской принцессы?