— Эй, ты чего?
Бочонок подхватил его, попытался поставить на ноги, не смог, а Серега оттащил брата к скамейке. Семен сначала сел, затем лег, и его вырвало прямо на пол.
— Да ему башку, по ходу, отбили! — откуда‐то издалека донесся голос Бочонка.
— Как ты, брат? — Серега стоял совсем рядом, но вата в ушах глушила его голос.
— Да оклемается… Хорошо, что вы вовремя подсуетились, а то бы нас урыли! — сказал Мотыль.
— Не собирались мы к вам, а видишь, как…
Семен приходил в себя медленно, сначала лежал, боясь пошевелиться, затем сел. Голова плыла, но равновесие он удержал, со скамейки не свалился. Приходил в себя и Рома, ему тоже крепко досталось, Леша Пятак то к нему подойдет, то к Семену, то одного по плечу похлопает, то другого.
А потом появился дядя Миша, невысокий, плотный, глаза-щелки под мощным надлобьем, широкий нос, тяжелая челюсть, взгляд зубодробительный — орехи колоть хорошо. Подошел к Семену, заставил посмотреть себе в глаза. Но не волю его испытывал, а смотрел, все ли в порядке с головой.
— Нормально все, пацан, жить будешь! — подмигнув Семену, сказал он.
К сэнсэю он даже не подошел. Облажался Саня Сэй, или Миндаль на самом деле вырубил его на все три фазы, или он притворялся, так или иначе, в драку тренер так и не вписался, с пола поднялся уже после того, как все закончилось. И до сих пор сидел как неживой, взгляд отсутствующий, но лицо не бледное и губы не синие. Похоже, «закосил» мужик. Или не мужик…
К нему так никто и не подходил, и он сидел в стороне, пока пацаны перетирали меж собой коварный и очень даже красивый «нежданчик» от карасевских дуболомов. Подъехали без предупреждения, проникли в спортзал, а главное, все в кимоно — вроде как спортивная схватка, если вдруг менты — не придерешься. И ведь карасевские почти добились своего, и эффект внезапности сработал, и сила, если бы не Серега со своей бригадой, не отбились бы пехари.
Дядя Миша бухать не разрешал, за наркоту вообще убить мог. Даже карты под запретом. Все правильно, карто- и наркозависимые — элемент ненадежный, мать родную за свой интерес продадут. Да и в разведку с наркоманом только дурак пойдет. Алкаш также может подвести. Дядя Миша знал, что говорил. Но сегодня он разрешил пропустить по маленькой, откуда‐то взялась бутылка виски, пошла по кругу. Рома к этому времени оклемался, а Семена совсем развезло. Пить он не стал, пошел в раздевалку, никто и слова не сказал. Он ведь бился, пока сил хватало, падал, но всякий раз поднимался. Сам дядя Миша его отметил. И пацаны зауважали.
Глава 3
Обычная дискотека, музыка, танцы, но Вадиму все не так, и акустика отстойная, и пацаны на вид колхозники, и девчонки — проститутки. В конце концов Клара не вытерпела, оделась и ушла, Вадим побежал за ней, догнал, остановил:
— Ты куда?
— На панель! Мы же тут все проститутки!
— Так ты же не оттуда!
— А откуда? Саратов для тебя такая же деревня!
— Да нет, это Москва — деревня! — сказал Вадим, улыбкой пытаясь снять напряжение. — Большая деревня!
Симпатичный парень, на внешность даже красавчик, одет, как никто другой на этой дискотеке, но не лежала к нему душа. В голове свободного места нет, все Семеном забито.
— Хорошо, пусть будет деревня, но мне уже домой пора.
— Да ладно тебе! — Вадим вдруг обнял ее за талию. — Поехали ко мне на дачу!.. Покатаемся, пока доедем. Ну и там…
— Сам катайся! Устала левая, работай правой!
— Эй! За такой базар в приличном обществе!.. — Вадим запнулся, понял, что перегнул.
— Что замолчал? Договаривай! Можешь даже ударить! Ты же из приличного общества, да?
— Ну, извини!
— Что извини? Не можешь ударить? — презрительно усмехнулась Клара. — Зачем тогда замахивался!
— Да не замахивался я.
— Слабак!
— А вот провоцировать не надо! — хищно сощурился Вадим.
— А то что? — не испугалась Клара.
— Ну, все! — Вадим схватил ее за руку и потянул к дому, во дворе которого стояла его «девятка».
— Да отвали!
Клара вырвалась, хотела уйти, но Вадим догнал ее, снова грубо взял под локоток, и тут…
— Эй! — откуда‐то из темноты донесся знакомый голос.
Клара замерла, затаив дыхание, от нахлынувшего вдруг волнения по животу пробежали мурашки. Все‐таки появился Семен. А она уже и не надеялась.
— Ты кто такой? — спросил он. Без шапки, стрижка короткая, в надлобье шишка, синяк над глазом, губа разбита, ухо распухшее. Кожаная куртка нараспашку, стальная цепь на крепкой шее, на плече спортивная сумка.