Сложно описать то, что я увидела в глазах Руслана. Не насмешку. В этот раз что-то иное.
Его взгляд стал более тяжёлый, угрожающий, но в то же время не такой пугающий, как, например в первый день нашего с ним знакомства.
Блуждая по узким коридорам, мы попали в другую часть здания. Изначально я подумала — возможно, тут кабинеты начальников, но потом поняла, что это не так. Тут всего-то две двери.
Этот коридор чуть шире предыдущих. Стены окрашены в приятный голубой цвет, потолок белоснежный, на полу вполне себе приличный ламинат.
Резкий контраст даже немного выбивает из равновесия. Мне даже приходится напомнить себе, что мы действительно находимся в колонии, причём не общего, а самого настоящего, строгого режима.
Тут даже воздух другой. Более сухой и пахнет тут моющими средствами, а ещё, совсем немного, каким-то цветочным ароматом.
Только сейчас я поняла, что по этому коридору, мы уже идём одни с Русланом. Женщина-конвоир осталась за массивной железной дверью.
Кстати, я немного ошиблась. Дверей не две, а три, просто третья, она немного в углублении стены и чуть поуже предыдущих двух.
Короткий стук и не дожидаясь приглашения, Руслан толкает дверь. Моё сердце замирает.
Страх сковывает мышцы, кровь застывает в венах, и по коже проносится озноб. Я не могу пошевелиться. Кай что-то произнёс, не то матерился, или просто возмутился чем-то. Как я только не упала, когда он подтолкнул меня в спину. Уже в самый последний момент опомнилась, поняла, что нужно переставлять ноги.
В комнате приглушён свет.
Тут нет окон. И эта комната выглядит как чистый, но при этом довольно бюджетный кабинет.
До пола, примерно до середины, стены, окрашены в тёмно-зелёный цвет. Верхняя часть стены, опять же просто побелена. Большой деревянный стол посреди комнаты, две скамьи по обе стороны от стола. В общем-то, и всё, — а нет. В углу стоит стул. Самый обыкновенный, офисный стул чёрного цвета с металлическими ножками.
Не знаю, почему именно интерьер комнаты я отметила в первую очередь? Возможно, хотелось дать себе ещё пару мгновений спокойствия, ведь когда я посмотрела на огромного как скала мужчину, который, казалось, заполнял абсолютно всё пространство этой комнаты. Я снова замерла.
Взгляд чёрных глаз не просто пугал, он вгонял в панику. Дыхание перехватило, я не могла сделать ни единого вдоха. Я никогда не испытывала такого страха перед мужчиной. В голове даже мелькнула мысль, что он запросто может убить меня вот прямо здесь, в этой самой комнате, лишить меня жизни. Отомстить моему отцу за смерть своих детей.
Боль Артура Акиева не стала меньше с годами. Сложно объяснить, как я это поняла, возможно, это отражали его совершенно пустые глаза.
Этот мужчина абсолютно ничего не боится. Весь мир лежит у его ног, и вообще странно, почему он здесь? Всего одно слово, щелчок пальцами, и он на свободе.
Артур совершенно не похож на “седельца”. Слишком лощён для этих мест.
У мужчины хорошо развита мускулатура, и это точно не от тяжёлого физического труда. Его руки тоже кажутся, — нет, не то чтобы прямо намеренно ухоженными, но я хорошо помню руки папы. Грубые ладони в мозолях от постоянного труда.
Ещё, у Артура ухоженная борода. Она не слишком длинная, больше, наверное, на хорошо отросшую щетину похожа. В ней есть немного седины, но Артур не выглядит старым. Даже зрелым его сложно назвать. на вид ему лет сорок пять, но Агата как-то говорила мне, что она ранний ребёнок, значит ему около сорока должно быть. А ещё Артур одет в чёрные джинсы, такого же цвета рубашку, кроссовки. Разумеется всё это дорогой бренд.
Мы стояли и смотрели друг на друга не меньше пяти минут. Он молча сверлил меня взглядом, этим пригвождал к месту слонов, безмолвно повелевая мне замереть.
Я же как испуганная зверюшка, широко распахнув глаза дрожала от страха.
— Сука, она копия отца. — я вздрогнула всем телом услышав хрипловатый, властный голос мужчины, в котором был слышен сплошной металл.
— Ну, не скажи. Как минимум сиськи матери. — от слышанного, против воли скривила губы. Руслан не смеет ничего говорить о моей маме! Тем более таким тоном.
Напряжение возросло до предела. Голова закружилась, и мне казалось, если диалог в подобном контексте продолжится, если эти двое сейчас начнут плохо говорить о моих родителях, я грохнусь в обморок.
Но ничего подобного не произошло. Руслан подошёл к своему брату, пожал ему руку, всего на мгновение грубые черты лица мужчины с заметно отросшей щетиной смягчились, затем он снова перевёл взгляд на меня, и взгляд Артура стал прежним.