Встречный автомобиль, вернее его водитель, судя по всему, даже не думал переключать свет с дальнего на ближний, и я почувствовала, как моментально воздух в салоне накалился.
— Машина наглухо тонирована, не переживай, они нас не видят. — шепчет Агата. — Глеб, не нужно. — я не сразу поняла, что случилось и почему у Агаты голос стал таким резким. Лишь когда водитель обернулся и посмотрел на нас, я, проследив за его рукой, заметила, что он хотел достать пистолет из кобуры. Мне снова стало жутко.
К счастью, машина, стоявшая впереди нас, неспешно двинулась, вперёд объезжая нас с левой стороны.
За рулём сидел Андрей, рядом парень в татуировках, а позади тот, который выпустил нас из дома.
— Думаешь они поняли, что мы тут? — задаёт вопрос Агата, так же как и я, проследив за тем, как парни с вечеринки, проезжая мимо, смотрят в нашу сторону.
— Уверена. А если и не знают сейчас наверняка, — очень тихо отвечаю — То, как только опишут машину Селиванову, то тут же всё поймут.
— Что поймут?
— Что мы уехали, Агата. Данил твою машину знает.
Спустя какое-то время мы выехали из дачного посёлка, и машина, прекратив прыгать по кочкам, по гладкому полотну дороги, плавно устремилась вперёд.
— Теперь рассказывай. Что там произошло такого, что ты потащила меня за собой?
— Я на кухню за водой пошла и услышала, как парни говорили о том, что хотят подсыпать всем присутствующем девчонкам какой-то порошок, и устроить оргию. — пауза буквально пару секунд, и Агата прыскает со смеху.
Сначала я растерялась. Потом, даже как-то неловко стало, потому что у подруги слёзы от смеха выступили.
— Ты, ты серьёзно? Мира, блин. Ты вроде как одна из лучших на нашем патоке, любая задачка по плечу.
— При чём тут это?
— Да притом, что, либо ты что-то не так поняла. Либо тебя развели просто. Я, кстати, ко второму варианту склоняюсь. Они заметили тебя и решили разыграть. — я нацепила на лицо дурацкую улыбку.
— Попросим Глеба развернуться?
— Ты что, обиделась?
— Нет, не обиделась, но это была наша последняя совместная поездка куда-либо. — Агата замолчала, и ей явно больше не весело.
— Мир…
— Глеб, остановите пожалуйста тут, я пройдусь.
— Ночь на дворе, Мирослава Сергеевна.
— Тут всего-то дом обойти. К тому же мне всё равно в аптеку зайти нужно.
Машина плавно затормозила у обочины, и я, тут же открыв двери, вышла на свежий воздух. Мне было крайне неловко и хотелось поскорее уйти. Впрочем, что я и сделала. Я даже тридцать метров до дороги доходить не стала, переступив через бордюр, пошла по парковке, между рядами машин.
4 Глава
В аптеке мне нужен был ромашковый чай. Без него я вряд ли сегодня усну.
Вроде бы всё обошлось. А может, и вовсе Агата права, и я больше себя накрутила, но всё же я не жалею, что ушла. Всё равно я чувствовала себя на вечеринке крайне неуютно.
Я вообще сама по себе очень домашняя. Любой, самой крутой вечеринки предпочитаю тёплый плед, книгу и чай. Но с появлением Агаты в моей жизни всё существенно изменилось.
Когда-то я жила в полной семье и была безгранично счастлива, но не слишком долго.
Детство своё я помню больше какими-то урывками. Слёзы мамы, как она молила, стоя на коленях отца о чём-то. Плакала, кулаками била о пол от бессилия.
Папа ушёл. Я не понимала куда, но точно знала, он не мог нас бросить. Слишком сильно любил и оберегал.
Мне было семь. Я не помню, в какой именно период, но определённый отрезок своей жизни я просто забыла. Иногда всплывают отдельные эпизоды, но не более того.
Я вспоминаю маму в платке, в больничной сорочке. Она тепло улыбается, смотрит на меня с безграничной любовью и, кажется, за что-то просит прощения.
Потом снова пустота, и включаются мои воспоминания примерно с шестого класса, когда я возвращаюсь из школы дамой и вижу на старом прогнившем диване пьяную тётку, с сигаретой во рту. Она кричит на меня с порога, заставляет убрать бутылки и наводить порядок. Бросает в меня тапки, сапоги — всё, что попадается под руку.
Нет, я не жалуюсь! Тётя Роза пила, конечно, часто, но всё же не была запойной. Три-четыре дня кромешного ада, зачастую с рукоприкладством, но потом две недели тишины и спокойствия. Иногда даже конфеты мне покупала. Дешёвые карамельки, но всё же тогда, это для меня было настоящим лакомством.
Запах гари, ударивший в ноздри, заставляет вернуться в реальность.
— Чё, где горит? — задаю себе вопрос, сворачивая за угол дома, двигаюсь в направлении своего общежития.