Ладно! В конце концов, она взрослый человек. Не могу же я её нянчить постоянно.
— Я про общежития слышала. — меняет тему, очевидно, поняв, что вечеринку я обсуждать не намеренна. — Это кошмар, конечно. Правда, что это по твоей вине?
— Агата.
— Что?
— Во-первых: смени свой заискивающий тон на нормальный. Бесишь! — со стороны может показаться, что я грубо говорю, но это не так, и привыкшая к моим заносам Агата, это понимает. — Второе: тебя пропустили в мою комнату и ты, уговаривая меня пойти на день рождения Селиванова, сидела на моей кровати. Утюжок рядом лежал? Или может попу тебе пригревал?
Несколько секунд тишины и Агата с шумным вздохом искреннего негодования начинает сумбурно выражаться.
— Блин, Мирослава, так это же… это… — едва не задыхается подруга. — Так, я пойду свидетелем.
— Не нужно. — откладываю ручку в сторону, выпрямляю спину. — Нина призналась, что это она, торопясь на свидание, забыла выключить утюжок из розетки.
— Капец. И чё теперь её исключат?
— Нет, конечно. Ты забыла, кто у неё папа?
— А, ну да. Точно. Прокурор.
— Ну вот.
— Подожди, а почему тогда все судачат о том, что ты виновата в пожаре, а твоя соседка по комнате, жертва, лишившаяся кучи дорогих вещей?
— Потому что никто не знает, что пожар она устроила. Лев Андреевич мне по секрету сказал. Так что я, типа не в курсе — ты тем более!
— Хорошо. Я поняла. Только всё равно обидно.
— Что тебе обидно?
— Что все вокруг шушукаются, очерняя тебя.
— Обидно, что при этом всём её в общежитии оставили, а мне не хватило места. Видела бы ты злорадную ухмылку Аристарха Петровича.
— Кого?
— Главного по общежитию. — аудитория начала постепенно заполнятся, и нам пришлось говорить значительно тише.
— А это ещё почему?.. Ааа. — вспоминает подруга. — Это ему ты на часы не скидывалась?
— Мгу.
— Пипец. И чё, ему прям доложили?
— Он уточнил у старосты по общежитию. Заранее попросил её список написать не сдавших.
— И что, будто бы ты единственная, кто не сдал ему на подарок.
— Сама в шоке. — говорю всё так же безразличным голосом.
Подруга смешно выпучивает глаза, от её вида начинаю улыбаться. Кажется, даже расслабляюсь.
— Ничего себе. Ну тогда понятно, почему он так с тобой. И где теперь ты жить собираешься?
— Валерия Игнатьева мне комнатушку на «Брусчаткой» сдала. Почти даром, кстати. Я даже не ожидала.
— Наша историчка?
— Да.
— Ясно. — задумывается над чем-то подруга — А Брусчатская у нас где?
— На окраине, за чертой города. В сторону Воскресенска.
— Ого.
— Ага.
— Ну комната хотя бы приличная? — кривлю лицо, отрицательно мотая головой.
Комната эта, в общем-то, и не Валерии Игнатьевы в общем. Её какой-то родственницы, не то тёти, не то ещё кого, в целом мне без разницы. Просто простаивает, вот она и решила меня пустить в неё, по доверенности. Платить только за коммунальные услуги, и всё.
Сначала я обрадовалась очень. Даже понимая то, что на дорогу туда обратно у меня будет уходить куча времени, это совершенно не омрачало. Вот только, переступив порог этой самой комнаты, я внутренне содрогнулась.
Жуткие обшарпанные стены, паутина кругом, грязи столько, что на помойках не сыскать такого количества. Тараканы, само собой.
Я ещё удивилась, зачем, непонятно, — не то пенопластом, не то ещё, чем был заткнут порожек. — Напольная щель под дверью.
Купив в ближайшем магазине огромные мусорные мешки, вооружившись перчатками и респиратором, чтобы не задохнутся. Я своими же ручками вытаскивала мусор из комнаты.
Примерно через час в коммунальную квартиру прибыл полноватый мужчина лет сорока пяти. Он пояснил, что является хозяин остальных трёх комнат и что не может переехать сюда с семьёй и детьми, изо вони, которая, как раз-токи, исходит из этой комнаты, а также тараканов, что каждый раз находят выход на их территорию.
Я почему-то подумала: он недоволен моим вторжением, но, когда он ушёл и вернулся через несколько минут, одетый в рабочую одежду и такой же респиратор, как у меня, поняла, что ошиблась.
Он помог мне навести порядок, и даже содрать оставшеюся краску со стен. А ещё он за свой счёт вызвал компанию для борьбы с тараканами. Только вот мне три дня минимум нужно где-то пожить. Пока отрава не выветрится.
Об этом всём я рассказала Агате. Просто так, без задней мысли, и искренне удивилась, когда она сказала.
— Ты у меня можешь пожить.
— Нет, это не удобно.
— Да брось. Чего неудобного?