— Ты чего стоишь? — спросил Виталик.
Он кричал, но Женя едва его слышала, казалось, уши у нее заложило.
— Да! — кивнула она, глянув в проем уже открытой двери.
Она бы уже давно заняла свое место за рулем, но сначала ее остановил с раздвоенным подбородком, затем началась стрельба.
Верзила больше не стрелял, но и за своими дружками не бежал, он стремительно приближался к Жене, взяв ее на прицел. От страха у нее онемели ноги. На ее глазах убили человека, она очень опасный свидетель, от таких принято избавляться. От нее избавятся прямо сейчас.
Она хотела крикнуть, чтобы криком остановить верзилу, но у нее онемели не только ноги, но и язык.
— Жить хочешь? — быстро и коротко спросил бандит.
Он тоже очень волновался, голос его едва заметно подрагивал, но вряд ли это помешает ему еще раз нажать на спусковой крючок.
— Да!
— Давай в машину!
Бандит кивком указал на «Мерседес», Женя кивнула, направилась к машине.
— Ключи! — потребовал верзила.
Женя все поняла, отдала ему ключи от своей «десятки». Она очень хотела жить и готова была подчиняться беспрекословно.
— А ты чего встал? — даже не глядя на Виталика, спросил верзила.
И кивком указал на свою машину. Виталик глянул на бандитов, которые, упустив «Ауди», шли обратно. Убежать трудно, а пулю в спину получить легко. Виталик сделал правильный выбор и оказался на заднем сиденье «Гелендвагена» рядом с Женей.
Верзила отдал ключи от «десятки» бандиту с раздвоенным подбородком и велел ехать за ними. А сам подсел к Жене, сдвинув ее к Виталику. Бандит со шрамом сел за руль.
— Давай, погнали!
«Мерседес» сорвался с места, выехал за ворота.
— Куда вы нас везете? — спросил Виталик.
Женя ударила его локтем в живот.
— Мы никому ничего не скажем! — сказала она.
— Вот это правильный разговор! — усмехнулся бандит со шрамом.
— Что вы ничего не скажете? — спросил верзила.
Он вытянул правую руку по спинке заднего сиденья, обнимая Женю и вместе с этим вжимая пистолет в шею Виталику. Чтобы не сбежал.
— Мы ничего не видели!
— А-а, ну если ничего не видели…
Женя вздохнула. В салоне внедорожника чисто, пахло новой кожей, убивать их с Виталиком здесь точно не станут. Сначала вывезут за город.
— Не видели ничего! — включился в разговор Виталик.
— Тогда мы вас отпустим!
Женя бросила взгляд в салонное зеркало и заметила коварную усмешку на губах бандита.
— Пожалуйста, не убивайте нас! — захныкала она.
— Да не бойся ты, нормально все будет, — сказал верзила.
Но Женя ему не поверила.
— Ну пожалуйста… Я ведь видела, что вы защищались. Друзей своих защищали!
— Одних защищал, других зачищал. Жаль, что не всех.
— Вы защищались, я видела, вам ничего не будет. Я и папе своему скажу, он подтвердит.
— Папе или папику? — прыснул бандит со шрамом.
— Папе! Он у меня прокурор!
Женя просто обязана была это сказать. С одной стороны, это большой для нее минус, но с другой — шанс на спасение. Дочь прокурора будут искать с особым рвением, бандиты должны были это понимать.
— Генеральный? — спросил один бандит.
— Нет, генеральный у меня! — засмеялся другой.
— Женя правду говорит! — сказал Виталик. — Ее отец — Шашкин Павел Артемьевич!
— Не надо никому ничего говорить, — сказал верзила.
— Буслай за нами едет, — подал голос его дружок.
— Быстро он.
— Что быстро?
— Труп в багажник… А он труп в багажник загрузил?
— Труп? А ты ему сказал?
— Я ему показал! — голос у верзилы дрогнул от злости.
— Что ты ему показал?
— А чего ты на меня орешь? — взбесился бандит.
— Спокойно, братан, спокойно!
— Давай назад, жмура забрать надо!
— Ну назад так назад… А с этими что делать?
— Что делать?.. — сквозь зубы процедил верзила.
Растерялся он, и Женя очень хорошо это понимала. Она ведь ног под собой не чуяла, когда сбегала с места преступления, из квартиры Гурских. Думала, с Виталиком все, мысленно видела себя в наручниках и за решеткой. И верзила сейчас в шкуре убийцы, думал, что труп заберут, а его не так поняли. Да и как мог один бандит погрузить в багажник огромного бандита?.. И Женю с Виталиком верзила прихватил сдуру. Не по глупости, а именно сдуру. Вроде и правильно сделал, но с трупом проблему не решил. А если труп останется на месте преступления, Женю точно будут искать. И убить ее — значит только усугубить свое и без того непростое положение… Женя очень хотела надеяться на чудо, но страх продолжал держать ее за душу.