Волк прижал уши и опустил хвост между ног.
«Уфф», – предупредил он.
Три существа, которых Торак принял за валуны, тяжело переваливаясь, вошли в воду и поплыли в их сторону. Плыли они быстро и фыркали, когда головы появлялись над водой. Шкуру существ покрывали бородавки, из-под мешковатых губ торчали мощные желтые бивни длиной с предплечье Торака, а черные глаза, казалось, были крепче гальки.
О моржах Фин-Кединн тоже его предупреждал: «Людей они не едят, но, если подойдешь слишком близко, убьют».
– Я на тебя не охочусь, – сказал Торак.
Морж фыркнул и нырнул, показав пятнистую тушу, которая была в два раза больше каноэ. Его сородичи тоже исчезли из виду.
Торак с Волком напряженно вглядывались в темно-зеленую воду – моржи могли быть где угодно.
Торак проплыл совсем немного, когда за спиной снова появились из воды их головы. Моржи провожали его взглядом, пока он не уплыл подальше от их пещеры.
Жажда усилилась. Торак заметил, что Волк стал дышать тяжелее. Они выплыли к месту, где с отвесной скалы на узкую полоску берега с шумом падала вода. Но, когда Торак подгреб ближе, Волк ощетинился и зарычал, глядя на вершину скалы. Торак задрал голову и встретился взглядом с белой медведицей. Таких огромных он в жизни не видел.
Медведица стояла, вцепившись длинными когтями в край скалы. Ее грудь и морда были в желтых пятнах от подкожного жира, нос исполосован шрамами. Она не отрываясь смотрела на Торака черными глазами и даже облизнулась темно-серым языком, как будто пробовала его запах на вкус.
Торак неловко погреб назад. Медведица переступила с лапы на лапу, подбирая упор, чтобы спуститься к такой соблазнительно легкой добыче. По бокам от нее появились два белых медвежонка и с любопытством посмотрели вниз на Торака. Медведица качнула головой, медвежата послушно отступили и исчезли из виду.
Фыркнув, медведица снова облизнулась и выставила вперед лапу. Вниз, подпрыгивая, посыпалась галька. Медведица убрала лапу и зашипела – слишком крутой склон.
Торак погреб еще быстрее, пока она не передумала. Ладони вспотели. Он уже сталкивался с белыми медведями и знал, какие они свирепые и кровожадные. Для белого медведя все другие существа – добыча. Лето для них скудное на добычу время. Зимой они охотятся на тюленей, которые выбираются на замерзшее Море, но летом морского льда нет, а значит, становится меньше тюленей и больше голодных медведей.
Торак плыл на север. Белые пятна на земле казались зловещими знаками. Что это? Выброшенные на берег коряги? Спящие медведи? Лед на пустошах? Что?
Проплывая мимо мыса, Торак увидел медведицу, которая заходила в Море. Он перестал грести и попытался рассмотреть, в какую сторону та поплыла. Но из воды виднелась только ее макушка, и любая самая мелкая волна скрывала ее из виду.
Торак решил, что медведица поплыла на юг, но когда опустил весло в воду, выглянуло солнце, и каждая сверкающая волна превратилась в медведя.
Он в десятый раз посмотрел через плечо, и тут сильный удар чуть не выбросил его из каноэ. Торак увидел под водой черную льдину, но было уже слишком поздно.
Каноэ треснуло, как яичная скорлупа, вода хлынула внутрь.
Голый Торак, скрючившись, сидел в пещере над берегом. Стуча зубами, он оторвал от спального мешка широкую полоску, чтобы обмотать ноги. Перед ним горел костер, который он сумел развести из плавника, а со спины прижимался Волк и согревал своим телом.
Тораку повезло – Мать-Море выбросила его на отмель, забрала каноэ и башмаки, но оставила жизнь. А еще у него осталось оружие, снаряжение и мешочек с «кровью земли».
Куртка и штаны сушились на палке над костром. Когда Торак оделся, они еще были сырыми, пришлось перевязать их на локтях и коленях запасной тетивой и напихать внутрь травы. Трава кололась, и в ней было полно всяких жучков, но она сохраняла тепло, а значит – жизнь.
Летом на Дальнем Севере никто не путешествовал по суше и никто не ходил в одежде из кожи угря.
Все плохо. Он не встретил никого, с кем можно было бы обменяться, и у него не было времени на то, чтобы остановиться и сделать себе сносное снаряжение.
Торак шел по пустошам. Ветер чуть ли не сбивал с ног и забирал тепло. Волк щурился, но холода не чувствовал – шерсть у него была густой, а шкура толстой, как будто уже наступила зима.
Земля стала вязкой, ветер ушел терзать кого-то еще, в воздухе роилась мошкара. Волк бежал через болото, иногда садился и яростно чесался, пока Торак с угрюмым видом прыгал следом за ним с кочки на кочку. Потом Торак неудачно провалился в черную трясину, выдернул ногу и остался без обмотки, выдернул вторую и остался босой.