– Нет. Я думал, что художники типа Питера Сноу не вылезают из Лондона.
Мэг заметила:
– Питер не выносит Лондона. И дети тоже.
– Да, правильно. Здесь, я думаю, для детей просто рай. И вероятно, для художника тут тоже райский уголок. Но я знаю, что обо всем этом думаешь ты, Офелия. – И снова они оба обменялись понимающими взглядами и рассмеялись.
Мэг резко возразила:
– Нам пора идти. Алексу хотелось бы, чтобы мы присутствовали, если он вдруг забьет гол. К тому же в клубе уж наверняка будет сервирован чай. – Ее слова в напряженной тишине вылетали, словно пули из пистолета. Она подошла к камину, где едва теплился огонек. – Здесь очень холодно, мистер Стоунхаус. Помню, я смотрела этот дом еще в 1965 году, и тогда мне показалось, что здесь, должно быть, сыро.
Он наконец отвернулся от Миранды.
– Даже хуже чем сыро! По стенам в кухне иногда прямо потоки воды бегут! И еще здесь есть блохи! – Он не сводил с нее взгляда. Ей всегда казалось, что смотреть прямо в глаза могут только откровенные люди, но этот человек не был откровенен. Его взгляд подчинял ее себе, заставляя смотреть прямо ему в глаза и теряться в них. Она вскинула брови и сказала:
– Какой ужас! Простите, но в таком случае нам лучше уйти. Это совсем не место для моей сестры.
Миранда не шевельнулась.
– Полагаю, что у последнего постояльца были кошки. Ты тут чем-нибудь брызгал, Джон?
– Да. Уверен, что я отделаюсь от запаха. Но факт остается фактом – этот дом практически непригоден для жизни.
– Как это плохо. – Миранда посмотрела на Мэг. – Правда, сестренка?
Мэг натянула перчатки.
– Имя агента было Ален? – спросила она коротко.
– Да. Вы его знаете?
– И давно.
Миранда обрадовалась так, словно было сделано грандиозное открытие.
– Это тот самый, который чуть не надул тебя с Рыбной улицей? И он все еще где-то здесь? Джон – разве это не еще одно совпадение?
Джон Стоунхаус вновь обнажил в улыбке свои зубы.
– Это делает нас просто кровными родственниками!
Их обоих это опять развеселило. Мэг направилась к дверям.
– Нам действительно пора идти, Миранда. Миранда наконец поднялась.
– Ну, спасибо тебе, Джон. Рада, что ты познакомился с моей сестрой.
– Я тоже. – Мэг сражалась с дверью и не оглянулась. Она только слышала, как Миранда легко рассмеялась, но не пожелала посмотреть почему.
Она уселась на водительское место и взялась за ключ зажигания. Целую вечность Миранда прощалась, шла по дорожке и открывала дверцу.
Мистер Стоунхаус окликнул:
– Увидимся вечером, Офелия.
Миранда не отозвалась. Она уселась в машину, ударяясь о все углы. Им нужно было вывести машину снова на дорогу, и Мэг должна была сосредоточиться, но Миранда знала, что Мэг в раздражении, и примирительно посоветовала:
– Да ты успокойся. У нас еще куча времени. Мы и пробыли-то там всего три четверти часа.
Мэг выехала на дорогу.
– И полчаса было бы чересчур! – заявила она. – Миранда, о чем ты думаешь? Это… страшный тип!
Миранда внезапно взорвалась.
– Ты не можешь увидеть дальше собственного носа, как какой-нибудь надменный далай-лама! Ну а когда ты заявила ему, что у него холодный дом, – что за дурные манеры!
– Чушь! К тому же это вообще не его дом. – Она замолчала, поворачивая машину, затем добавила: – нет, что же все-таки происходит, Миранда?
– Да ничего не происходит, ты все выдумываешь! Мы повстречались в тот четверг, когда мы поехали за покупками. Он покупал порошок от блох в аптеке. Разумеется, мы узнали друг друга. А чувство… оно никогда не умирало. Он очаровательный человек!
– Очаровательный? Ну, это последнее слово, которым можно воспользоваться при описании мистера Стоунхауса!
– Тогда динамичный.
– Миранда, не будь смешной. Это просто какая-то холодная рыбина.
– Как аналитик, да. Он же насквозь видит людей. Он напомнил мне Свенгали.
– Ах Господи! А себя ты воображаешь Трилби?
– Не знаю. – Голос у нее был мрачным.
– Миранда, Свенгали был преступным гипнотизером, черт побери!
– Он вернул Трилби к жизни. Возможно, нужно, чтобы и тебя кто-нибудь вернул к жизни! Тогда ты поймешь. Если бы ты – прямо в самом начале – не была бы так холодна с Питером, то и всего этого не случилось бы!
Мэг решительно прервала ее:
– Миранда, ты ведешь себя как школьница. Весь этот разговор мне не нравится, так что покончим с этим.
Казалось, Миранда смирилась, и вновь наступило долгое молчание; Мэг с величайшим трудом вела машину. Наконец они свернули на последний круг извилистой дороги, и перед ними открылась величественная панорама горы Сент-Мишель. Повсюду мигали огни, они очерчивали контур горы и мигали по всему Пензансу.
Обе команды уже нехотя пожимали друг другу руки. Алекс вырвался из толпы и пошел к ним. Он весь был измазан в грязи, его белая майка стала совершенно немыслимого цвета.
– Мы выиграли, ма! Три два! Зечу удалось достичь преимущества, так что еще бы пять минут!.. – Он подошел к открытой дверце. – Ма, что с тобой? Ты плачешь? Что, уже ребеночек будет, так быстро?
– Нет, конечно же, нет. – Внезапно Миранда обняла его, с силой прижала к себе, словно боялась не увидеть его снова. – Я так рада, что вы выиграли.
– Ма, да ведь ты же испачкаешься!
Алекс отскочил и побежал догонять Зеча. На его месте возникла Кэти.
– Миранда, там, в клубе, накрыли к чаю, – сообщила она, и лицо ее вытянулось от разочарования. – Вы только-только поспели к концу матча.
– Прости, Кэти.
Миранда вновь была жизнерадостной. Переходы в ее настроении были уж слишком быстры. Она выбралась из машины и взяла Мэг за руку. Вместе они пробирались через грязь. Питер помахал им и вместе с Себастьяном растворился в ярко сияющем клубе. Кэти помчалась вслед за Алексом и Зечем. Их гнал вперед аромат горячего свежезаваренного чая.
– Думаю, что тебе это кажется восхитительным, – иронически заметила Миранда. – Семейная жизнь. Цветы жизни. Ты и представить себе не можешь, каково быть вычеркнутой из всего этого.
Мэг спросила:
– Мы снова возвращаемся к мистеру Стоунхаусу?
– Ко мне, – коротко бросила Миранда.
В дверях она помедлила. Внутри царило столпотворение, все, казалось, смеялись разом. Она оглянулась.
– Он хочет, чтобы я пришла к нему туда сегодня ночью, – с грубой откровенностью заявила она. – Если бы не это, – она дотронулась до своего живота, – я способна была бы отправить тебя вместо себя. И тогда история повторилась бы, правда?
Она ступила в какофонию, царившую в клубе. Мэг в ужасе смотрела ей вслед. Она-то думала, что знает свою сестру, – а тут нечто подобное. Хотелось бы ей знать, можно ли вообще понять ее сестру.
ГЛАВА 12
Несмотря на их отсутствие, все другие члены семьи пребывали в полном упоении от футбольного матча. Миранда направилась прямо на кухню клуба, чтобы помочь с чаем, занимаясь тем, что она обычно препоручала Мэг. Время от времени она впархивала, неся тяжелые подносы, смеясь с другими женщинами, чокаясь с Алексом лимонадом. Волосы ее развевались, из глаз сыпались зеленые искры, она была жизнью и душой всей честной компании. Алекс самодовольно улыбался – он был так горд за нее, что казалось, вот-вот лопнет. Мама Зеча была толстенькой чистенькой женщиной лет сорока, и до сих пор он считал ее настоящим символом материнства.
Питер отыскал Мэг за грудой одежды в углу; на коленях у нее посапывал Себастьян.
– Что случилось с Мирандой? – шутливо осведомился он. – Вы что, за чаем злоупотребляли ромом?
Она кинула на него молниеносный взор. Этим днем, в смятении – в ужасе! – она на время забыла, что Питер теперь знает о ее чувствах к нему. Она вспомнила все, что наговорила, и это усилило то ощущение кошмара, в котором она пребывала.
Она не ответила на его вопрос, а вместо того сообщила:
– У Себастьяна температура. Похоже, мне стоит отвезти его домой, и чем раньше, тем лучше.
Питер наклонился и положил руку на лоб сыну. Себастьян пребывал в болезненной полудреме.
– Во время матча он выглядел прекрасно. Они с Кэти вопили, как сумасшедшие…