— Вы бы как-нибудь помогли ему, мисс, — попросил один из его друзей. — Он расшиб голову при прыжке.
Хоть и не видя, они почувствовали, как Наоми стала растирать его тело, а Митчи, явно в состоянии шока, нараспев повторяла:
— «Оберните меня кнутом пастушьим и одеялом и похороните глубоко-глубоко…»
Наоми была целиком поглощена ранеными, с готовностью взяв на себя роль командира. Перегнувшись через край плота, она приказным тоном велела:
— Салли, мы сию же минуту меняемся местами!
Ох, как же Салли этого хотелось! Но…
— Нет, — зло отрезала она. — Пусть Онора залезает на плот!
— Ладно, давай не упрямься, — не отставала Наоми. — Не время капризничать. Это не чаепитие.
— Нет, я уж здесь останусь. Навеки, — ответила Онора, широко раскрыв сине-зеленые глаза и цепко ухватившись за кусок каната. Это был ее конь или, если не сказать больше, ее спаситель.
— Онора, — стала настаивать Салли.
В конце концов Онору убедили, втащили на плот и стали растирать. Но просевший плот грозил теперь захлопнуться, будто огромная книжка, и Наоми соскользнула в воду, будто желая своими обнаженными ногами продемонстрировать оставшимся на плоту свою образцовую сговорчивость. И при этом ни она не охнула от страха, ни море не всколыхнулось от возмущения.
— Как вы там, ребята? Не заснули? — осведомилась она, стряхивая воду с волос. Видимо, режим бодрствования на плоту занимал ее больше всего.
А вокруг люди кричали из последних сил. Странно было слышать их здесь, в открытом море. Салли они напомнили стальную палубу «Архимеда», сплошняком уставленную койками. В этих призывах слышалась надежда, что сейчас подойдет сестра с подносом кофе, например.
Сестра представлялась Салли сверхъестественным созданием. Наоми общалась с Кирнаном на недоступном пониманию Салли языке. Оба проплыли вокруг плота, чтобы выяснить, в каком состоянии все находившиеся на нем. А на плоту старшая сестра Митчи чудным контральто затянула «Горы скорби». И как только дошла до уходящих в морские воды гор, солдаты наградили ее жидкими, вымученными аплодисментами.
— О, Боже! — без тени стеснения простонала она.
Приглядевшись к Салли, Кирнан — он находился в воде, а не на плоту, — помрачнел. Дотянувшись до веревочной петли, он с бесцеремонностью, позволительной только в подобных ситуациях, подтянул ее поближе к себе.
— Так вот, сестра Дьюренс, хватит снов наяву. Вода в первую очередь затягивает именно мечтателей. Вам необходимо быть на плоту.
И повернулся в воде, взглянуть, нет ли поблизости Наоми, чтобы посоветоваться с ней. А в том, что без Наоми никаких решений здесь принято быть не может, сомнений не было. Не прошло и нескольких секунд — будто в подтверждение предостережений сержанта относительно опасности снов наяву — один из солдат просто свалился с плота в воду и лег в дрейф на спине лицом к небесам.
— Что с тобой? — послышался голос Наоми.
— Да я просто… — выкрикнул он. — Смотрите! И вяло ткнул пальцем вверх. — Там… еще одна… Вон там…
— Не смей! Давай назад! — заорала Наоми.
Но даже ее напора не хватало, чтобы вернуть бедолагу назад.
Вокруг была масса плотов, но все находились в нескольких сотнях ярдов от них. Была видна и шлюпка — но тоже слишком далеко. Еще одна качалась на волнах еще дальше. Перевернутая.
— Нет здесь никакой, кроме этой, — крикнул Кирнан. — Вернись!
— Нет, нет, там еще одна, — из последних сил протестовал солдат.
— Эрни, вернись сейчас же, — вмешался один из его товарищей.
Однако течение работало на Эрни. Он завертелся в воде. Лицо его скукожилось, и на нем проступила какое-то безмятежное равнодушие. Лежа на спине с откинутой головой и высунутыми из воды голыми ступнями, он всем своим видом демонстрировал полнейшую покорность водной стихии.
Даже инициативный и предприимчивый Кирнан не бросился оттаскивать солдата назад.
— Боже праведный, — пробормотала Салли. — Начинается!
— Мы остаемся здесь! — что было мочи прокричала она. — Нет у нас ни лодок, ничего. Только этот плот, и больше ничего.
Ни от кого вразумительной реакции на ее приговор не последовало, разве что недовольное бурчание. Все рассчитывали на куда более мягкое обхождение.