Еще никто не был так страстно в нее влюблен. Что ж, приятное разнообразие. В отдельные дни Домициан не выпускал ее из постели весь день. Но даже в те минуты, когда они не предавались любви, его рука властно лежала на ее плече или шее. Он дарил ей драгоценности, а затем грозился, что отнимет их у нее. Он передразнивал ее сочинения, а затем молил у нее за это прощения. Домициан приходил в ярость, стоило ей выйти одной хотя бы на час на прогулку, и начинал обвинять ее в том, что она якобы встречается с любовником. Тогда он вновь затаскивал ее в постель и клялся, что готов услаждать ее вечно. Марцелла была от всего этого в восторге. И время от времени заводила разговоры о Тите.
Мол, он любимец толпы, такой милый, такой решительный. Не то, что этот молчун Марк Норбан. Я могла бы сделать его императором, а теперь ему в лучшем случае светит скромная карьера в сенате. Тит, если верить имеющимся у нее сведениям, имел все для того, чтобы стать блестящим императором — был решителен и честолюбив. И как было бы хорошо, если бы младший брат стал для нее мостиком к старшему.
— Куда ты? — требовательно спросил Домициан, когда она выскользнула из постели.
— Мне пора домой. Ты же знаешь, у моей сестры в скором времени свадьба, — Марцелла протянула руки. Оба раба тотчас послушно сделали шаг навстречу и принялись надевать на нее платье.
— Ты останешься со мной! — возразил Домициан и присел на кровати.
— Не могу. Мои родные будут меня искать.
— Тебе больше не придется волноваться из-за твоих родных. — Домициан откинул в сторону простыню. — Собирай вещи, мы уезжаем.
— Но куда, господин? — удивилась Марцелла.
— Тебя это не касается. Пока. — Домициан уже натягивал через голову тунику.
— Пока?
— Я скажу тебе, когда сочту нужным.
— Получается, что до того мне ничего не полагается знать?
— Именно так, — ответил Домициан и вышел из комнаты.
Пока Марцелла собирала вещи, чтобы тоже выйти к нему, он нетерпеливо ждал на улице паланкин. Второпях Марцелла вышла к нему с распущенными волосами. Обычно Домициану это нравилось, но сегодня, пока она садилась в палантин, он даже не посмотрел в ее сторону. Наверно, испытывает меня? Впрочем, она была уверена, что в такую жару Домициан вряд ли станет долго играть с ней в молчанку. Да и вообще зачем ему это нужно? О боги, каким железным терпением нужно обладать, когда имеешь дело с ревнивым мальчишкой!
Тем не менее Домициан хранил молчание всю дорогу, пока они ехали из Ариции, и Марцелла была готова к тому, что он без лишних церемоний высадит ее у дверей дома. Однако, поравнявшись с семейным особняком Корнелиев, носильщики даже не замедлили шага и по-прежнему двигались мелкой рысью. Марцелла удивленно выгнула бровь.
— И куда мы?..
— Тсс! — перебил ее Домициан. Вскоре носилки уже приблизились к императорскому дворцу.
— Ты мог бы сказать, что везешь меня во дворец, — упрекнула его Марцелла. — В последний раз, чтобы потом отправить меня домой.
— Ты и так дома.
— Что ты хочешь этим сказать?
Домициан сомкнул пальцы вокруг ее запястья и рывком вытащил ее из носилок. Не успела Марцелла перевести дыхание, как он уже торопился вверх по лестнице, мимо изумленных рабов, затем вдоль длинной колоннады, затем вдоль еще одной. Вскоре залы официальных приемов остались позади, и они оказались в личных покоях императора. Домициан распахнул перед ней несколько дверей, и Марцелла оказалась в небольшой, облицованной зеленым мрамором комнате, посреди которой в полу был устроен бассейн, и из-под высокой арки открывался вид на другие комнаты.
— Теперь ты живешь здесь, — произнес Домициан. — Ну, как, нравится?
— Но как я могу здесь жить? — растерянно спросила Марцелла.
— Очень просто, — ответил Домициан. От быстрой ходьбы на его верхней губе поблескивали капельки пота. — Сегодня твой муж официально поставлен в известность, что ты ему больше не супруга.
— Что? — И Марцелла расхохоталась.