- Здравия желаю. Капитан Первомайского отдела Терехов. Допрашиваю свидетельницу и возможную подозреваемую в убийстве.
- Полковник Чернышев.
Смотрю в сощуренные светлые глаза сокрушенно, пугаюсь, что это конец. Но лицо его расслабляется после изучения моего тела на повреждения. Иду к нему, не обращая внимания на этого Терехова, а в жестких объятиях не могу сдержать рыдания.
- Папа, я ни-ничего не делала, - шмыгаю носом, пряча слёзы в жесткой материи. Сильная рука проводит по лопаткам.
- Я могу позвать медиков и они заключат, что у неё шок. Допрос переносится на завтрашнее утро. В 9:00 моя дочь будет в вашем отделении.
- Хорошо, - слышится недовольный ответ, - Буду ждать.
Папа разворачивает меня и отводит к машине. Едем в гробовой тишине, в которой я буквально слышу, как тикает бомба.
До взрыва осталось:
Три. Подъезжаем к дому.
Два. Выходим из машины и идём по подъездной дорожке.
Один. Хлопок входной двери за спиной.
Папа снимает обувь, пиджак. Он замер, а я все еще не поворачиваюсь к нему лицом.
- Прямо сейчас ты честно и прямо расскажешь мне, что произошло и какого черта ты делала в том районе?!
Дёргаюсь от его крика, как от удара.
- Мне же разрешено гулять до 12, я совершеннолетняя… - мямляла, что так не любил отец.
- К сути!
- Решила прогуляться от дома Аньки, пойти на прямик и увидела, как… как…
Всхлипывания вновь начали душить горло.
- Ладно, - пробурчал отец, отводя взгляд. – Иди в постель.
И ушёл. Глядела на его удаляющуюся спину, желая лишь одного, чтобы он подошел, обнял и сказал, что всё будет хорошо. Сейчас я нуждалась в любви и ласке, как никогда ранне.
В ванной снова и снова умываюсь ледяной водой, пока лицо не начинает сводить судорогой. Отражению в зеркале ужасаюсь. Темные глаза огромные напуганные с красными венками глядят на меня, каштановые волосы взъерошены, губы красные искусаны до крови. Касаюсь их пальцами и ужасаюсь ещё больше. На руках и куртке едва заметные брызги крови. Напор на полную, остервенело смываю кровь, стягиваю с себя одежду и сажусь в ванную. Горячая вода покрывает лодыжки, живот, грудь и только тогда - в облаке пара - я позволяю себе расплакаться.
2
- Чернышева Лидия Марковна.
Девять утра. Я сижу в кабинете следователя Терехова, который сейчас листает какие-то бумажки с устращающе хитрым видом. Сминаю края белой юбки, вытирая о материю напряженный пот.
- 18 лет, - он поднял на меня взгляд будто бы нуждался в подтверждении своих слов.
- Так.
Свернул свои бумажки и сцепил руки в замок на громоздкой столешнице.
- Раннее за правонарушениями замечены не были. – и после небольшой драматической паузы он продолжил, - Как вы оказались на месте преступления? А если быть точнее на улице Метромосской 42 в 12-ом часу ночи?
- Я гуляла, - ответила тихо.
- Ночью?
Распрямила плечи.
- Как Вами было замечено раннее я – совершеннолетняя. Когда хочу – тогда и гуляю.
- Я не о комендантском часе беспокоюсь. Девушка, - он принялся шагать по кабинету. – Одна. В не самом спокойном районе города…
- Отец научил меня самообороне.
- И стрельбе из пистолета тоже?
- Что?
- Что? – эхом повторил он, - Всё же, что Вас привело в наш дивный Первомайский район?
Выложила руки на стол и премило улыбнулась.
- Хобби у меня такое, следователь, гулять там, где ещё не была.
Выражние лица его не меняется, всё такое же насмехательское.
- Вы знали убитого? – остановился у шкафа, прямо напротив меня.
Я поникла, руки в замок сцепила, ткань между пальцев пропускаю.
- Плохо. Видела пару раз. Наши компании рядом отдыхали.
- Общались?
- Нет, - вожу ногтем по ладони и радуюсь, что успокоительное сработало на ура.
- Есть общие знакомые?
- Есть наверно, но я не знаю, кто.
Он кивает, делая мысленную заметку.
- Вы видели кто стрелял?
Гляжу в серые глаза честно спокойно, отправляю их вправо.
- Мужчина во всём черном, крепкого телосложения. Лица не видела.
- Как же так получается, - негодовал следователь, - под ваше описание подходит добрая половина насления Земли.
Пожимаю плечами:
- Он стоял ко мне спиной всё время.
- А где вы находились? – луч солнца скользнул по его уху, в котором тут же сверкнула сережка. Да, кто он такой, черт возьми.
- Очевидно за его спиной.
И тут он неожиданно облокотился двумя руками о стол.