Он опускает свои руки на мои раскинутые.
- Тебе неприятно? - спрашиваю растерянно.
- Наоборот.
Он видимо решает показать насколько ему приятно. Жёстко толкается, тараня меня снова и снова. В один момент, Кир хватает меня за бёдра и приглашает двигаться вместе с ним. Мы двигаемся в одном ритме, сливаемся воедино, раскачивая хлипкие ножки стола. Кажется это продолжается очень долго до того момента, пока я вновь не сжимаю интимные мышцы, и вдруг не чувствую горячую жидкость, текущую по моим внутренним каналам. Кир тяжело дышит, сжимает столешницу руками со вздутыми венами, а я все еще думаю, что только что произошло.
- Вот черт. – выдыхает он.
Оборачиваюсь. Представляю из себя растрёпанную дикую кошку, с коконом на голове и огромными от страха глазами.
- Ты в меня кончил?!
- Ты использовала запрещенные приемы, - хмурится.
- Я… я не знала. А что теперь делать?! – растерянно обхватываю себя руками, пока тысячи мыслей роятся у меня в голове.
- Выпьешь таблетку и всё будет нормально.
- Еще ребенка мне не хватало, – бормочу под нос.
- Эй, - Кир нежно берёт мой подбородок, – Успокойся. Никаких детей. Заедем в аптеку по пути на работу.
Только когда киваю ему, он отстраняется, считая, что на этом мои бзики закончились, а зря...
- И почему ты не используешь презерватив?!
- Так приятнее, - пожимает плечами, беззаботно наливая стакан воды. Обнаженный На своей кухне.
- И со многими ты так?
Его бровь взлетает.
- Ты меня за кого принимаешь? – громко ставит стакан на стойку.
- За шлюху! Ты и сам не скрывал свои связи.
Желваки ходят, его кулак упирается в подтянутый бок.
- Значит так, со всеми я предохранялся, окей?
- А со мной почему нет?!
- Я забыл! – выкрикнул он.
- Как о таком вообще можно забыть?!
- Лида, остановись, пока не поздно. Я проверяюсь каждые полгода. Я здоров. А с тобой мне не хотелось быть аккуратным. Я обо всем забыл.
Он замирает. Выпаливает все на духу и чуть позже понимает, что сказал.
- Правда? – шепчу.
Вздыхает. Руки обхватывают мою талию. Прижимает к своему тёплому телу, не переставая поглаживать спину.
Он так и не ответил, а я и без того поняла. Ведь он рядом, обнимает меня и большего мне не надо.
Наконец-то в мою темную комнату заглянуло солнце. Неужели я столько страдала, чтобы в итоге получить это щекотное чувство внутри?
30
Мы заявляемся в отделение вместе. Видимо слишком счастливые и слишком взбудораженные, потому как Макс, встретивший нас в коридоре, озорливо хмыкает:
- Ну наконец-то, - а потом добавляет, прочистив горло, - Закончились ваши склоки.
- С чего это? – отхожу от Кира на доброе расстояние.
- Да брось, - Макс распахивает дверь кабинета. – У вас же на лице написано: «Мы пере…»
- Макс! – Кир повышает голос, заталкивая приятеля внутрь.
- Понял. Молчу, но… У меня всего один вопрос?
- Какой? – сдержанно вздыхает следователь.
- У тебя спина не болит? – озабоченным голосом продолжает он, - Косточки в порядке? А то в твоём возрасте с молодой…
Макс уворачивается от теннисного мячика, летящего прямо в его лицо, выбегает из кабинета с ржачем, который наверняка слышно на всё отделение.
- Кофе захвати! – кидает ему Кир в догонку.
Вся эта тема очень смущает: красит уши в красный, заставляет коленки сжаться, а меня тихонько присесть на край стула.
- Не обращай внимание, - произносит он, занимая своё кресло. - Я просил Макса об одном одолжении, он видимо всё не так понял.
- Скорее наоборот, - заявляю. - Понял всё именно так.
Вчера был очень длинный день. И хоть одни воспоминания перекрыли другие, душу мою продолжало что-то тревожить. Я что-то упускала. Что-то очень важное… Всё прошло гладко. Мне подозрительно сильно повезло, а с некоторых пор я не верю ни в везение, ни в совпадения.
- А, кстати, как ты там оказался? – спрашиваю прямо в лоб, - У парка Горького?
Кир замирает. Выразительно смотрит, будто бы я и сама всё знаю. Шестерёнки крутятся и крутятся, пока не встают колом.
- Да что ж это такое?! – мои кулаки сталкиваются со столешницей. – Одни следят из-за волнения, другие не доверяют!
- Ты могла натворить глупости. – спокойно отвечает, и я прикусываю язык, - И натворила! Бар, серьезно? Вы со Славой в мою машину сели, как в такси! А если бы это был не я?!
Он не подозревал меня, а заботился?
- Так это ты нас подвёз… - глаза распахиваются шире, припоминая знакомый внедорожник, - Ой.
- Ой! – кривляется Терехов, - А вечером ты села уже в такси, вот только оно не было зарегистрировано ни в одной точке города. Я следил, и не зря, как оказалось.
Сказать нечего. Стыдно. Очень стыдно.