— Справедливо, — покачал головой райский лидер. — Это уже не исправить никак. Все ошибаются, да. Но за свои ошибки потом же и расплачиваются. Всегда есть выбор, Бальтазар. Ты фальсифицировал собственную смерть, украл оружие и подставил жизни ангелов серьёзной угрозе. Мне не стоит тебе напоминать о ценности небесного арсенала, и для чего хранилище охраняют лучшие серафимы Рая. Охраняли.
— А кто угрожал-то?
— Как будто ты не знаешь, что ангелы периодически воюют с некоторыми наглыми левиафанами, желающими проникнуть на нашу территорию. Дик Роман в любую минуту может объявить войну, и без мощного оружия нам тяжелее будет выиграть. Чудовищный поступок, немыслимый!
Брюнет сильно повысил голос, чем напугал даже всегда самоуверенного до предела Захарию. Ангелы-стражи, которые стояли у трона, перепугано переглянулись, стараясь скрыть волнение под безэмоциональным взглядом, а Бальтазар содрогнулся, проклиная себя за длинный язык и моля мысленно Михаила о пощаде. Он не хотел повторять судьбу Люцифера. Да и злить архистратига никто не решался. Все это делать просто боялись, не самоубийцы же. Ведь при одном только виде его ангелы склонялись до земли, настолько он был великим и могущественным правителем.
— Я вынужден вынести тебе наказание. Поверь, оно не самое ужасное, которое существует, — намного спокойнее проговорил архангел, сев на трон и продолжив: — Ты будешь находиться в темнице десять лет. У тебя не будет возможности выйти на улицу или за пределы камеры, чтобы встретиться с тем же Габриэлем или Кастиэлем. О всех развлечениях, алкоголе и прочих прелестях жизни тебе придется забыть. Надолго. И это самое мягкое. Я должен был тебя казнить. Жестоко. Но делать этого не буду, просто из уважения к твоим военным подвигам и прошлой службе в гарнизоне. Ты отличный солдат, Бальтазар, которым я гордился и горжусь! Твои тактика и стратегия не раз спасали меня на войне. Сколько раз мы с тобой сражались. Я даже посчитать не могу. Но нужно думать о том, что ты делаешь. Всегда. А также просчитывать последствия.
Как только Михаил огласил приговор, Бальтазар нахмурился и постарался взять себя в руки, чтобы не высказать главнокомандующему все, что накипело. Ангел не мог представить свои вечера без выпивки, лучшего друга и Орели, в которую влюбился до корней своих волос. Она была простой, веселой, по-детски наивной, и смогла его крепко-накрепко к себе привязать. И была эта любовь сильная и страстная. Именно этот момент и заставил ангела оспорить решение архистратига.
— Михаил!
Но брюнет уже не обращал внимание на него, что-то активно подписывая. На секунду оторвавшись от бумаг, он коротко приказал страже:
— Уведите его.
Ангелочки бросили печальный взгляд на собрата и подчинились.
— Не грусти, Бальти, — подбодрил ангела Армэль. — Пойдём.
Комментарий к Глава 14. Райский узник
(1) C’est gros comme un camion! - разговорное французское выражение, которое означает “Это очевидно”. Его русский эквивалент “Ясно, как Божий день”.
Катя снова спасла. И эта глава выложена благодаря тому, что она её прекрасно написала. Спасибо, дорогая! Ыыыыыы ты подарила этой истории жизнь.
========== Глава 15. Новый дом — небесная тюрьма ==========
Комментарий к Глава 15. Новый дом — небесная тюрьма
**Мне написали дополнение!!! - https://ficbook.net/readfic/7375899. Срочно бегите читайте. Йееееееее, мои милые мадемуазель, мерси!!! Вы осчастливили меня**.
Просторная арочная темница из камня; широкие, серые коридоры; узкие, большие окна с расписными рисунками эпохи Ренессанса; камеры-одиночки, кстати, тоже арочные и полукруглые — вот примерное описание небесной тюрьмы — места, в котором томился Бальтазар. Обширное здание, построенное Отцом для неподчиняющихся и провинившихся ангелочков, испокон-веков служило печальным местом заточения. Никто конкретно не мог сказать, сколько веков существовала темница. Говорили, что как только Господь создал Эдем, так роковое строение и появилось. И по мере того, как менялись века — изменялся и фасад здания. Каждая историческая эпоха — будь то Классицизм или Барокко, вносила свои изменения в декор, и Ромаэль — ангел, отвечающий за архитектуру небесных сооружений, старался преобразовать тюрьму, следуя моде.
Бальтазар стоял с ногами на лавочке и задумчиво смотрел, как в рифленое окно камеры пробирается солнечный свет. Какое нелепое наказание для него придумал Михаил. Лучше бы просто казнил, чем обрек десять лет томиться в этой дыре. Да и заточение бы намного легче переносилось, если бы в его жизни не было Орели. До встречи с ней он был свободным, ни от кого независимым ангелком, который не нуждался в отношениях. Он вел фривольный, раскованный образ жизни и не обременял себя долгой любовью. Если захотел секс — девочки из борделя искусно удовлетворят в любое время суток, и все равно, что развлечение это на одну ночь. Зачем привязывать себя к одной-единственной девушке, обещать ей свадьбу и детей, если можно просто кутить? Беззаботно жить в удовольствие, развлекаться и веселиться.
Так и жил себе ангел — жил и не тужил.
До встречи с Орели…
А теперь она изменила его мировоззрение и сотворила невероятное — заставила по-настоящему полюбить. Самое интересное было то, что ангелу не хотелось банально затянуть её в постель и трахнуть. Ему хотелось любить её, ценить, быть рядом… Поддерживать всегда.
— Даже поговорить не с кем, — грустно проговорил Бальтазар, сосредоточенно изучая солнечные лучи. — Тюрьма райская большая. Где-то в этих стенах находится Анна, сидит вечность Гадриэль. Развлеките меня, я скучаю! Михаил, чтобы тебе… Поскорее жениться.
Бальтазар пересел на каменную лавочку и запел легендарную «Бель», чтобы разрядить напряженную обстановку.
Belle
Est-ce le diable qui s’est incarné en elle
(Дьявол ли вселился в ее тело),
Pour détourner mes yeux du Dieu éternel?
(Чтобы отвести мои глаза от Бога, что вечен?)
Qui a mis dans mon être ce désir charnel
(Кто зажег во мне это плотское желание),
Pour m’empêcher de regarder vers le Ciel?
(Чтобы не дать мне обратить взгляд к небесам?)
Elle porte en elle le péché originel
(В ней есть первородный грех),
La désirer fait-il de moi un criminel?
(Преступление ли для меня — желать ее?)
— Ещё немного и от скуки я умру.
— Не умрешь. Ты мне нужен живым, Бальти. А поешь хорошо. Неужели, ты влюбился, а? Ты? Свободолюбивый Бальтазар?
Когда в темницу пришел старший архангел, русоволосый поднялся со своего места и подошел к решетке. Прильнув к прутьям, он увидел архистратига, облокотившегося спиной о стену и сложившего руки у груди. Потом состроил жалостливую мордашку и спросил:
— Я так понимаю, сюда ты пришел не для того, чтобы меня помиловать? И да, в этом бренном мирке всякое бывает. А где твои прихвостни — Борис и Наташа? — Бальтазар и сарказм единое целое.
— Нет. Зашел проведать непокорного мне ангела, — ровно ответил архангел, оставаясь таким же флегматичным, как и всегда. — Привыкай, Бальтазар. Теперь это твой новый дом. Но новость о том, что ты влюбился повергла даже меня в шок. Я не завидую даме твоего сердца. Ну да ладно. Хватит об этом. Здесь ты не сможешь думать о ней, потому что твое пространство малость ограничено.
— И что?
— Ничего. — Михаил отошёл от стены и подошел ближе к камере ангела. — Бальтазар, раньше надо было думать, теперь поздно! — А дальше он одарил задумчивого русого безразличным взглядом и направился на выход.
— Почему ты такой бессердечный? — услышал архангел последний вопрос от Бальтазара.
***
Наступил именно тот день, когда Бальтазар должен был мне презентовать свой сюрприз, обещанный на детской площадке той ночью. Он долго к нему готовился, интриговал, заверял, что это будет поистине круто, и мне обязательно понравится. Сколько же он до этого мне делал подарков. Одного только путешествия по странам Европы хватило с головой. Я была на седьмом небе от счастья, что ангел показал мир: Индия, Франция, Голландия — как это прекрасно. Непередаваемые эмоции и ощущения. И теперь он снова готовил сюрпрайз. Только вот что было странным: ангел пропал. Все уши мне прожужжал о нем, но так и не появился. Неужели что-то случилось? Быть может, я наивно ожидаю от него праздника, а самому Бальтазару сейчас необходима моя помощь? Я думаю о каком-то пустяке, а сердцу милый ангел — страдает? Нет, я должна всё разузнать.