Валентина кладет трубку. Берет с полки альбом с фотографиями, перелистывает его, вынимает несколько снимков.
Хлопает дверь. В комнату входит Катя с роскошным букетом лилий.
КАТЯ. Один — ноль в твою пользу. Вирусов боится… Хотя контрольный поцелуй сделал. У тебя ваза есть?
Валентина снимает с полки вазу, Катя ставит в нее букет.
КАТЯ (принюхивается). Фу — у… Сейчас голова разболится.
ВАЛЕНТИНА. Тоже мне — дама с камелиями… (С пафосом цитирует.) «Она любила цветы без запаха и мужчин без совести».
КАТЯ. У него везде ценники. Как-то зашли в кафе, попили чаю. Выходим. Он — типа между прочим: «Правда, вкусно? Хотя и сто рублей чашка». А сейчас (передразнивает). «Представляешь, тетка не хотела за тыщу отдавать, но я уговорил». Мне кажется, что в роддоме у него на ноге ценник был… Ты думаешь, чего он с цветами? Подстраховался, чтоб маме вручила. Ладно… Что Бог дал — все в торбу.
ВАЛЕНТИНА. Пока тебе цветы дарили, гость звонил. Через десять минут будет. Давай по чуть — чуть — и поговорим о делах семейных. (Наливает.) Третий тост — за тех, кто в пути…
КАТЯ. И чтобы не очень противный.
ВАЛЕНТИНА. И не серийный убийца.
Чокаются, выпивают.
ВАЛЕНТИНА. Мобилку выключи.
КАТЯ. Без мобилки — как без помады
ВАЛЕНТИНА. Выключи — выключи… Времени на медленные танцы у нас уже нет.
Катя лезет в сумочку, достает мобилку, отключает ее.
КАТЯ (продолжая рыться в сумочке). Я чулки взяла…
ВАЛЕНТИНА. Чулки… Ты бы гольфы пионерские взяла. Лучше смотрятся.
КАТЯ. Ой! А резинки забыла! У тебя есть?
ВАЛЕНТИНА. Не волнуйся, всем хватит… Так, слушай внимательно. Вначале о главном… Главная здесь я.
КАТЯ. Мам, мы собрались не должности делить, а деньги зарабатывать.
ВАЛЕНТИНА. Не перебивай. Будем говорить правду, только правду, но не всю. Я работаю риэлтером. Ты?
КАТЯ. Учусь в медине. И зачем нам это?
ВАЛЕНТИНА. Жажда наживы… С папой мы развелись, когда ты была маленькая. Бабушка Надя живет в Актюбинске. Дедушка Боря умер. Три года назад. С папиными родителями не общаемся. Они где-то в Молдавии.
КАТЯ. Как папу зовут?
ВАЛЕНТИНА. Твоего?
КАТЯ. Михаил.
ВАЛЕНТИНА. Договорились.
КАТЯ. Давай еще договоримся, пока одни… Ты чего не любишь?
ВАЛЕНТИНА. Если честно — всё не люблю. А если серьезно — когда кусаются. А вообще мне нравится быть сверху.
КАТЯ. Договорились.
ВАЛЕНТИНА. Так… Я долепливаю вареники, ты накрывай на стол.
Тарелки в горке, вилки в ящике. Скатерть на столе поменяй.
Катя накрывает на стол, Валентина продолжает лепить вареники.
КАТЯ. А наш гость — кто?
ВАЛЕНТИНА. Тебе Глеб ничего не рассказал?
КАТЯ. Ничего. Сказал, что мы похожи. Есть роль в спектакле «Дочки — матери». Для одного зрителя. Тройной тариф. Почему нет? Три больше чем один…
ВАЛЕНТИНА. Знаешь, чем жизнь отличается от театра?
КАТЯ. Чем?
ВАЛЕНТИНА. В театр можно вернуться.
КАТЯ. Клёво… Но я не согласна. Жизнь — не театр, а огромный базар.
ВАЛЕНТИНА. А мы? Покупатели?.. продавцы?
КАТЯ. Мы — как и все… Товар.
ВАЛЕНТИНА. Кто же нас продает? Или, как говорят: реализует?
КАТЯ. А ты слышала, что смысл жизни — в самореализации? Чем мы сейчас и занимаемся.
ВАЛЕНТИНА. Где ты этого начиталась?
КАТЯ. В метро…
ВАЛЕНТИНА. Садись, пять… (Пауза.) На нашем базаре выбор невелик — кто не продает душу, торгует телом. Хотя… некоторые умеют зарабатывать, не продаваясь…
КАТЯ. У меня был один знакомый… грузин… (Копирует грузинский акцент). «Почём вы, девушки, красивых любите»… Так смешно говорил: «Избушка — избушка, повернись к лесу передом, ко мне задом…». Бензином занимался. Умер он, застрелили в Питере… Так вот, как-то разоткровенничался: «Я, — говорит, — не тело твое покупаю, а время, сэкономленное на конфетно — букетном периоде».