олько голоден что даже готов съесть ее сырой. Я закрыл глаза, перестал дышать и вцепился в рыбину зубами. Оторвал от нее кусочек и не жевамши проглотил. Второй укус я не торопился делать и прислушался к своим ощущениям. Я думал это рыбина выплывет обратно, но она продолжала оставаться у меня в желудке. Вкус был противным, но есть было можно. Это было куда лучше чем умереть с голоду. В таком же процессе я съел всю рыбу, когда мне прилетела еще одна я понял что вторую я не осилю, хоть и не наелся. Я понадеялся что по дороге увижу ягоды и смогу перекусить еще и ими. Пока зверь добывал себе рыбу и глотал ее как и я не жевамши я еще немного попил и когда мой живот оказался полон воды развернулся к лесу что бы осмотреть его. Он оказался достаточно просторным, деревья стояли довольно далеко друг от друга, низкая трава, голые кусты и ничего больше. С правой стороны далеко за деревьями стояло какое то сооружение. Я взглянул на зверя, убедился что тот занят поеданием рыбы и поплелся не спеша к домику. Подойдя ближе я понял что это вовсе не домик а всего лишь крыша, заросшая мхом. Дед такие места называл «лесным укрытием». Изредка в такие укрытия приходили охотники, устраивались на ночь а утром опять шли на охоту. Я побежал когда услышал за спиной быстро приближающиеся шаги. Но не успел я и двух метров пробежать как тяжелая лапа повалила меня на землю и прижала, при этом угрожающе рыча мне в ухо. Я заревел. А он еще сильнее зарычал и снова укусил меня в руку, на этот раз уже в другую. - япросто хотел посмотреть домик — стараясь указать пальцем ему на дом ответил я. Он перевел взгляд на дом, секунду его изучал а потом подняв меня за ногу своей пастью поволок меня к домику. Он прокусил мне кожу и его зубы достали мне до кости и лишь чудом его пасть не прокусила и кость. Было жутко больно, джинсы пропитались кровью, как почти и вся моя одежда. Я продолжал реветь пока он нес меня до места. А потом небрежно словно обидчиво бросил меня к дверям укрытия. Я плюхнулся на землю и вцепился в ногу стараясь унять боль. - перестань меня кусать — попросил я. По спине пробежали мурашки когда за спиной послышался недовольный рык. -я больше не буду убегать — простонал я. Уже где то сбоку прозвучал короткий рык, словно он пытался гавкнуть но у него не получилось и он затих. Я чувствовал его тепло за своей спиной. Он ждал. Я понял что мы пришли к мирному согласию. Я не убегаю а он не кусает. Я веду себя хорошо и он снова меня не кусает. Мне просто нужно быть тихи маленьким мальчиком что бы выжить. Собравшись с силами я встал. На ногу было больно ступать поэтому я облокотился на дверь укрытия что бы не ступать на нее. Дернул ручку и дверь сразу открылась. Внутри напротив двери было одно не большое окно пускавшее свет. Места была мала, но достаточно даже для двух человек. Как говорила мама в тесноте да не в обиде. Я заполз внутрь на четвереньках оставив дверь открытой. На земле отказалось два матраса, поэтому спать будет мягко, у кона одна большая подушка и аккуратно соложеное одеяло лежавшее на подушку. Сам воздух был теплым и спать здесь будет теплее чем на улице. Вслед за мной заполз зверь, он улегся у выхода загородив собой вход и не пропуская внутрь холод. Солнце еще не село до конца и было достаточно светло на улице, но свет больше не проникал внутрь, поэтому здесь было темно. Но я уже чувствовал себя уставшим и готов был уснуть. Я разложил одеяло, улегся на подушку и попытался уснуть. Но не смог. Я долго ворочался, даже овец считал как советовала мама брату, когда тот долго не мог заснуть. И я в первые понял что такое бессонница. Я сел в кровати и уставился в темноту. На улице уже стемнело и было не разобрать где окно, где стена а где дремлет зверь. Лишь по его дыханию я все еще знал что он здесь. Я закутал себя в одеяло , развернулся лицом к спящему зверю а ногами к препологаемому окну и сразу уткнулся в теплую шерсть. Залез к нему под лапы которыми он всегда меня укрывает и свернулся калачиком. Его морда тут же оказалось на лапах, тем самым полностью скрыв меня под своим телом. Словно мы находились под открытым небом, где ни то в лесу. А не в относительной безопасности в домике. Я почувствовал себя странно, мне было хорошо и уютно. Надо мной лежало жутко опасное существо которое может съесть меня пока я сплю и не смотря на это сейчас это было самым безопасным местом для меня. Но если бы я знал что может произойти тогда, если бы знал что мог бы избежать того что случилось я бы бежал, бежал бы без оглядки и предпочел бы быть съеденным или умереть с голоду. Все что угодно лишь бы избежать будущего. Но я совершил ошибку приняв дикого зверя за друга. Дикий зверь всегда будет диким, его морда всегда будет стремится в лес, к еще большим жертвам к еще большей крови. Я пустил дикого зверя к себе в сердце. Он заполнил все пространство внутри, подарил мне тепло и уберег от всего чего он считал злым. Он завоевал сердце маленько мальчика, превратив его в себя подобного. Именно тогда. В тот день, в этом маленьком укрытие по среди дикого леса окруженном хищниками все и началось. В тот день мне не снилось совершенно ничего. Поэтому я выспался. Я проснулся когда на улице светало, зверь спал, продолжая укрывать меня свои теплом из которого совершенно не хотелось выходить. Утро мне показалось противным, мерзким и слишком светлым. Я продолжал не на видеть утро, только в это утро мне не нужно было ни куда вставать. В первые в жизни. Именно с этими мыслями я снова и уснул. Утро было для меня чем то новым каждый день. Каждое утро это новый день, новые надежды и цели. А теперь утро для меня было даже хуже чем поход в садик который следовал сразу после этого. В следующий раз я проснулся все тогда же когда на улице солнце еще было низко. Я даже подумал что и вовсе не спал, поэтому снова уснул. В третий раз я уже проснулся ночью от легкого ветерка из открытой двери. Я был с головой закутан в одеяло, поэтому мне пришлось вылезти что бы что то увидеть. Оставив одеяло в укрытие я вылез на улицу. Нога все еще болела но было уже не так больно на нее вставать. Я огляделся в поисках зверя, нашел я его не сразу, скорее даже услышал как он плескается в воде. Я пошел на звук. Он встретил меня своими желтыми бусинками глазами мимолетно, а потом продолжил ловить рыбу. Я молча разделся, оставил одежду на земле и вошел в ледяную воду. Я цеплялся за камни чтобы меня не унесло, с трудом пробирался сквозь ледяную воду к зверю. Подойдя достаточно близко я молча стал его мыть. Вытащил из него все репейники что он успел на цеплять, смыл кровь которая перестала казать мне такой уж страшной, с его лап и морды которую он поднес ко мне и терпеливо ждал. Из ран вымыл всю гряз а потом молча, попросил его лечь, он опустился полностью, оставив лишь голову над водой. Я тщательно смыл с него гряз и только потом принялся за себя. ноги мои уже начинали неметь, поэтому процедуру мыться себя я проделал быстро. Лишь раны тщательно промыл что бы не занести инфекции, а потом забравшись на зверя и мы оба замершие вышли из воды. Я быстро напялил на себя сухую и такую теплую одежду и уселся на берегу есть рыбу которую любезно для меня наловил зверь. Мы оба высохли когда стало светать, вернувшись в укрытие мы заснули еще до того как первые лучи пробились в окно. С тех пор сны мне больше не снились, воспоминания по степенно угасали и больше не имели ценность. Казалось все что было до жизни в лесу со зверем всего лишь чье то чужое прошлое. Казалось что я просто наблюдал за чьей то жизнью со стороны, прячась в кустах или за деревьями. Я больше не видел солнца, для меня теперь имело значение только луна и звезды. Солнце теперь резало глаза и я совсем возненавидел утро. Мы просыпались когда уже было темно, ели, пили, мылись и снова ложились спать до того как взойдет солнце. Так летели дни, они были похоже друг на друга а порой их и не отличишь. Я совсем потерял чувство времени, время больше не имело для меня значения. Я привык есть мясо и стал есть мясо которое приносил нам зверь. По началу вкус крови был отвратителен, порой даже выворачивало, но со временем я привык. Привык к убитым животным что валялись во круг нашей территории. Иногда приходили другие хищники, подъедать то что мы не доели. Так наступила зима. Шерсть на звере стала еще гуще и морозы его не страшили. А мне приходилось мерзнуть. Я перестал вылазить из укрытия, все основное время меня грел зверь. Кроме того времени что он ходил охотиться. Он приносил мне мяса, дорожка из крови за целую зиму стала устрашающе большой. Матрас внутри так же пропитался кровью а кости зверей не подающиеся моим зубам я складывал в угол под окном на случай голодного дня. Всю зиму я просидел в укрытии, я перестал говорить и пользовался во всю жестами, глаза привыкли к темноте. Я видел намного лучше в темноте чем обычные люди но не так хорошо как зверь. Чутье тоже стало улавливать посторонние запахи. Когда кончилась зима и на улице было достаточно тепло что бы я мог вылезти из укрытия и размять ноги я ничуть не удивился тому ужасу что перестало моим глазам. Раньше это зрелище бы меня напугало, да и любого взрослого, но сейчас я отнесся к этому как к чему то нормальному, словно так и должно быть. По всюду валялись обрызганные останки животных что мы съели за зиму, дорожка из крови в укрытие пропиталась сквозь снег в землю и стала видна на земле. Она вела из хижины куда то в лес. По всюду летали мухи и пах