В общем, они сидели рядом, Рябина ела эскимо, парень смотрел на Рябину.
Потом он спросил:
-Вкусно?
-Угу, - кивнула Рябина.
Парень явно собирался еще о чем-то спросить, но не решался.
Он с любопытством и почти не стесняясь рассматривал ее лицо, платье, бисерные браслеты на запястьях (много браслетов). Низки бус, свисавшие с шеи. Она не походила на курортных девушек, которых он видел все эти дни. С ними ему не приходило в голову знакомиться или даже просто поболтать. Он подумал, что среди обычных людей эта рыжая - как цветная фотография среди черно-белых. Ему не хотелось отпускать ее просто так.
-Ты что-то хочешь мне сказать? - пришла на помощь Рябина.
-Да... То есть, нет... Хочу спросить, да. Но боюсь, не обижу ли вас.
-А ты не бойся. Спрашивай, - улыбнулась Рябина. - Мы за это денег не берем.
-В общем... Понимаете... Мне показалось...
-Что тебе показалось?
-Вы случайно не еврейка?
Рябина, конечно, ожидала услышать все что угодно, только не это. Она смотрела на парня, вытаращив свои пронзительные кукольные глаза.
-Ну ты даешь, - выдохнула она наконец и усмехнулась.
- то, не угадал? - парень тоже улыбнулся. - Тогда простите...
Ему почему-то было до странности легко рядом с этой незнакомой девушкой-хиппи, и он ее почти не стеснялся.
-Угадал, угадал. Только такие факты биографии обычно скрывают. А не вываливают первому встречному.
-Да, это правильно, - посерьезнел парень. - Но я, понимаете, тоже еврей.
-Поздравляю, - равнодушно ответила Рябина. Она не любила, когда люди нарочно подыскивают совпадения вроде знаков зодиака или, как теперь, национальности, чтобы завязать дружбу.
На самом деле Рябина думала про Муху, которая давно уже должна была появиться в скверике перед магазином, где они условилась встретиться через пятнадцать минут, но почему-то не шла, и Рябина начала волноваться.
-Жду подругу, - объяснила она молодому человеку. - Пошла на почту позвонить домой и до сих пор не вернулась! Мы с подругой почти не разлучаемся. Не любим ходить по одной. Это, знаешь ли, опасно.
-Вот как? - удивился парень.
-Опасно, еще бы! А ты как думал? Тут урла за каждым кустом. Сейчас они, правда, притихли. Но еще недавно, после того как разгромили лагерь на берегу, прямо-таки свирепствовали.
-Вы путешествуете? - спросил парень уважительно и, как показалось Рябине, сочувственно.
-Типа того, - Рябина пожала плечами. - Но я на днях собираюсь вернуться обратно в Харьков.
-Так вы из Харькова? - почему-то обрадовался парень.
-Угу. А вы?
-И я, представьте себе, тоже! Но скоро уезжаю в Израиль.
-Да ну? - удивилась Рябина.
-Серьезно.
-Вот, мечтаю жениться и никак девушку подходящую не могу найти, - шутливо добавил он.
-Неужели? - снова удивилась Рябина. - Вон же их сколько.
Действительно: к кооперативному магазину приближалась целая стайка шумных загорелых девушек. На ходу они оживленно спорили, что лучше взять на вечер - пиво или вино.
-Брали бы лучше водку, - пробормотала Рябина. - Одну бутылку на всех. Дешевле обойдется.
-Это все не то, - улыбнулся парень.
-Что значит - не то? Не нравятся?
-Не в этом дело. Они симпатичные.
-Что же тогда?
-Я могу жениться только на еврейке. На настоящей, галахической.
-Это как?
-По маме, по бабушке. По женской, в общем, линии.
-Чтобы готовила тебе гефилте фиш?
-Не обязательно. С ним возни много.
-Зачем же тебе тогда еврейка, раз фаршированная рыба - не обязательно? Еврейки вообще-то капризные. А возни с ними еще больше, чем с рыбой.
Парень рассмеялся.
-Я из "Хабад Любавич", а у нас с этим делом строго.
- Жену свою, небось, свечки по субботам зажигать заставишь?
-Свечки, конечно, хорошо бы, - откликнулся парень.
-И готовить ей придется по-кошерному, - уточнила Рябина с притворной озабоченностью.
-У нас такие правила.
-Правила у вас, а ложится все это на хрупкие плечи несчастных еврейских женщин!
-Почему несчастных? Наша заповедь - сделать их счастливыми.
-Ага. Наделав им десяток детей, - не выдержала Рябина.
-Это как Бог даст.
Рябина хмыкнула и насупилась.
-Понимаете, - начал парень, - сокровища, которые получает человек, исполняющий заповеди, не сравнятся ни с какими вот этими... - он неопределенно махнул рукой в сторону поселкового центра, где слышалась ритмичная музыка, а на заборе были наклеены афиши с портретами эстрадных знаменитостей.
Рядом с кооперативным магазином располагалось кафе, в котором продавалось разбодяженное пиво и арахис в стеклянных вазочках. Кафе было дешевым, и, пока не кончились деньги, Муха с Рябиной туда заходили, и официантка приносила им на подносе пиво в пузатых кружках и арахис.
Напротив кафе, на клумбе, окруженной по периметру бетонным кантиком и усыпанной размокшими и утратившими товарный вид окурками, жвачками, пивными пробками - росла старая черешня. Она совсем не походила на свою родную сестру - вишню. Это было высокое, серьезное и мрачное дерево. Корявые ветки черешни были усыпаны неспелыми ягодами, и Рябина мечтала дожить до той поры, когда они наконец нальются цветом и сладостью. Но дни проходили, тошнота по-прежнему мучила ее по утрам, деньги кончались, а мысли Рябины все чаще и настойчивее устремлялись вон из Симеиза. Впереди снова маячила дорога, а черешня так и не созрела. Во всем виноваты холода, с грустью думала Рябина, рассматривая ветки. К июлю ягоды потемнеют и осыплются, так и не созрев. Как некоторые люди, думала Рябина. Да, как некоторые люди.
Ей вдруг захотелось рассказать про все это парню, но она удержала себя: зачем тратить столько слов на постороннего человека?
- Вас как зовут? - внезапно спросил парень.
-Рябина.
-А знаете, вам идет.
-Знаю. А вас?
-Михаил.
-Вам тоже идет. Я уже сейчас пойду, - засобиралась Рябина. - Надо поискать Муху. Так зовут мою подругу. Схожу-ка на почту. Гляну, чего она там копается.
Возле их скамейки по асфальту расхаживали голуби. Рябина присмотрелась: они склевывали остатки рассыпанного арахиса.
-А давайте созвонимся, когда вы вернетесь в Харьков? Я тоже уезжаю завтра утром.
-Давайте, - ответила Рябина без особого воодушевления и присела на скамейку. - Только я тебе, Миша, сразу хочу кое-что сказать. Можно?
-Конечно.
-Я еврейка, да. Как ты выражаешься, галактическая. И бабушка моя, если тебя это волнует, тоже еврейка. Но я, видишь ли, шлимазл. Страдаю дромоманией в тяжелой форме. Беременна неизвестно от кого. И, можно сказать, наркоманка.
Все это она произнесла с затаенным сладострастием. Словно нищий, обнажающий прилюдно свои язвы. Но парень был простоват и не расслышал в ее голосе этих специфических модуляций.
- Так что... - она скроила разочарованную гримаску и щелкнула языком.
- Но это ведь лечится? - опечалился парень.
-Поодиночке - да. А все разом - нет, не лечится. Ладно, Миш, я пошла. А вон и подруга моя идет. Живая и здоровая, ура. А то беременным нельзя волноваться! Всего тебе доброго.
-Погодите, - парень пошарил в карманах ветровки и вытащил ручку и записную книжку. - Дадите мне ваш телефон? Я позвоню.
-Запросто. Пиши, - и она продиктовала цифры.
И он записал их в книжку. А потом они попрощались.
* * *
Воспоминание о забавном парне развеселило Рябину. Даже тошнота отступила. Она окончательно проснулась и была готова к новому дню. Ей надоело валяться на пенке. К тому же в спальнике становилось жарко. Она встала, надела платье, поверх накинула просторный мужской свитер: она спала в этом свитере в холодные ночи и согревалась по утрам, пока воздух еще не стал окончательно теплым, а сырость не высохла.