Но впереди я предвижу еще более черную полосу.
Мне надоело так жить. Я задыхаюсь. Очень тяжело находиться наедине с собой. Одолевают тягостные и абсолютно деструктивные мысли. Надо постоянно занимать себя чем-то, отвлекаться. Целый вечер слушала "Die Form". Потом читала Пелевина, но все это только усугубляет. Сейчас включила "Gorgoroth", последний диск. Получше. Депрессивность меняется на агрессивность, желание убить себя на желание убить кого-то другого.
По ночам кто-то продолжает грызть мою стену. Ощущение такое, как будто некто грызет или скребет бетон, медленно, целеустремленно, неотвратимо. Так и представляются стальные когти на чьих-то лапах, или зубы на какой-то адской морде. Удар кулака действует, но ненадолго — на другую ночь все повторяется. Хотела поговорить с соседями, но ничего не вышло. Оказалось, что квартира, смежная с моей, пуста, хозяева живут загородом и бывают тут только наездами, крайне редко. Квартира стоит на сигнализации, и никто посторонний туда попасть не должен.
По делу — ничего нового. Никаких свежеиспеченных идей и гипотез.
Хорошо быть верблюдом — идешь себе по пустыне, и тебе абсолютно все равно, куда. За верблюда думает погонщик.
18
Одно могу сказать точно: Весна пришла! Перезимовали!
Сегодня суббота, и я опять решила устроить себе отдых, немного отвлечься. Я давно хотела свалить на эти выходные, не могу больше сидеть дома! На меня обстановка действует ужасно!
Съездила на один день в Питер. Ночь — туда, ночь — обратно. Московский вокзал — тут у меня уже особое настроение — питерское. Прогуляюсь по городу детства-юности — давно уже не была. Целых два месяца.
Выхожу из метро… Здесь, как ни странно, теплее, чем в Москве — слякоть, лужи, грязная снежная каша под ногами. Невский проспект… Большая Морская… Дворцовая, Дворцовый проезд, Адмиралтейство… Дворцовый мост, железные парапеты… Васильевский остров… Стрелка, Ростральные колонны, Биржа… Университетская набережная, здание Двенадцати коллегий (Университетская, 7–9) — альма-матер… Румянцевский сад, Академия Художеств, сфинксы… площадь Трезини, Дом Академиков… Шестая линия. Стены домов выгорели сверху, кое-где в неустранимых подтеках, местами отвалилась штукатурка… Пересекаю Большой проспект… Прохожу мимо метро "Василеостровская"… перехожу Средний проспект… — Благовещенская церковь, Малый проспект… поворот, перехожу на ту сторону и иду в направлении Гавани… Моя цель — Смоленское кладбище…
Смоленское кладбище — уникальный некрополь — нуждается в срочной защите. В защите от мародеров, от "реставраторов", от властей и кладбищенского начальства. Власти города ничего не делают для охраны памятников: мало того, что кладбище активно разрушается от времени, от плохого воздуха и климата, его разрушают и посетители, и хозяева города, и начальники кладбища, и многочисленные криминальные структуры, "крышующие" кладбищенский бизнес. В Петербурге мертвых больше, чем живых — это исторический факт. Это кладбище было моим любимым местом. Оно считается памятником ландшафтной архитектуры, его надгробия вроде бы находятся под охраной государства. Под охраной? На территории кладбища захоронено много известных людей, верой и правдой служивших России. В ходе празднования трехсотлетия города ожидался наплыв туристов, которые могли захотеть посетить исторические могилы. Каждому понятно, что при таких условиях город без средств кладбище не оставлял, а те, кто сидели у финансового "краника", тоже внакладе не оставались… Как сейчас помню, тринадцатого февраля прошлого года в администрации Василеостровского района состоялось заседание какой-то рабочей группы "мертвых душ" по поводу реставрационных работ на Смоленском. В результате заседания чиновники приняли решение о восстановлении планировки и ландшафтной композиции кладбища, о реставрации ворот и ограды по периметру территории, а также "снос аварийных старовозрастных" деревьев. Бюджетные средства перечислялись в коммерческие фирмы на выполнение каких-либо работ. Прелесть ситуации в том, что все деньги поступали из казначейства, то есть были гарантированы государством. Стоимость работ завышалась не в меру, а частенько работы и вовсе не выполнялись. Фирмы-подрядчики сплошь и рядом оказывались "липовыми". Кроме вырубки, ничего сделано не было. То есть было, конечно, но совсем не то, что хотелось бы. Исчезли многие старинные могилы, а вместо них появились свободные места, убито множество красивых деревьев, к которым я привыкла и которых считала своими друзьями…